Я помню хорошо тот страшный час
Я помню хорошо тот страшный час,
Когда рвались снаряды, гром гремел.
Прощальный поцелуй, свет добрых глаз –
Вот все, что получить тогда успел.
Ты утирала слезы и шептала:
«Пообещай мне, что вернешься, друг».
А я сжимал холодный ствол металла,
Что причинял так много людям мук.
Я помню бой. Он первым был когда-то:
Схватив винтовку, горячо крича,
Бежали парни, строем шли солдаты…
А впереди горел взор палача.
Я был среди таких же, как я сам:
Средь молодых, веселых и бесстрашных,
Кто измеряет жизнь не по часам,
А по секундам – ведь живем не дважды.
Я был, пожалуй, глупым и упрямым.
Я выходил на свет, под пули свист,
А после слал подруге телеграммы:
«Любимая, не плачь, я буду жить!»
…Была зима. Земля промерзла. Стужа.
Стуча зубами, я писал письмо:
«Здесь дикий холод. Так замерз, что ужас!
С тобою рядом мне всегда тепло».
Я ждал ответа, как не ждут другие,
Ладони грел под гимнастеркой. Спал
И вспоминал я лица мне родные,
Свет ярких глаз – зеленых как опал.
…Не суждено дождаться мне ответа,
Уж месяц как лежу в земле сырой,
Что русской кровью издавна согрета,
Хоть и покрыта белой пеленой.
Шальная пуля все ж достигла цели,
Вонзилась в сердце сломанным мечом.
Опять не так, как мы с тобой хотели,
И я убит свинцовым палачом.
Но я не знал, что листик-похоронка
До адресата так и не дойдет,
Не прочитает звонкий голос громко
Ее, на стул никто не упадет.
А через много лет в одной квартире
Седая женщина, шкатулку отыскав,
Прочтет письмо (одно из них: четыре
Пришло домой сквозь кровь и облака).
И письмецо то, сложенное вдвое,
Несет сквозь время нежные слова.
И женщина глаза чуть-чуть прикроет
И вспомнит те военные года…
Война такая: жизни забирая,
Она разводит, сводит вновь людей.
Не плачь, мы скоро встретимся, родная,
Пройдя сквозь пули свист и сто смертей.
