Чулочки с черным пояском
Твои чулочки с чёрным пояском
Меня решительно заворожили.
И не оставив следа даже в пыли,
Я по паркету быстро босиком
Бегу. К окну распахнутому настежь.
За ночь любви, прошедшую меж нами,
Укрытую за штор, теней стенами,
Я оказался опалён невинной страстью.
Я по паркету лунною дорожкой
Перебегаю от окна и до кровати.
И весь покрытый первой нервной дрожью,
Надеюсь, что терпенья всё же хватит.
А ты меня дразнишь, со мной играешь.
Поманишь взглядом и мелькнувшей ножкой.
А я терпенье всё быстрей теряю,
Смотря, как ты танцуешь черной кошкой.
К тебе срываюсь, думать не способный
И в торжествующем твоём, звенящем смехе
Я утону – Титанику подобно,
Усну, закутавшись в медвежьей шкуры мехе.
Сыграв симфонию страстей и неги
Мы в сотый раз познали наслажденье.
А по утру нам предстоит сорваться в беге.
Ну а пока – хороших сновидений.
Мы спим: и я уснул, и ты уснула…
Рассвет окрасил золотым песком,
Повисшие вчера на спинке стула,
Твои чулочки с чёрным пояском.
30.10.2012 г.
Меня решительно заворожили.
И не оставив следа даже в пыли,
Я по паркету быстро босиком
Бегу. К окну распахнутому настежь.
За ночь любви, прошедшую меж нами,
Укрытую за штор, теней стенами,
Я оказался опалён невинной страстью.
Я по паркету лунною дорожкой
Перебегаю от окна и до кровати.
И весь покрытый первой нервной дрожью,
Надеюсь, что терпенья всё же хватит.
А ты меня дразнишь, со мной играешь.
Поманишь взглядом и мелькнувшей ножкой.
А я терпенье всё быстрей теряю,
Смотря, как ты танцуешь черной кошкой.
К тебе срываюсь, думать не способный
И в торжествующем твоём, звенящем смехе
Я утону – Титанику подобно,
Усну, закутавшись в медвежьей шкуры мехе.
Сыграв симфонию страстей и неги
Мы в сотый раз познали наслажденье.
А по утру нам предстоит сорваться в беге.
Ну а пока – хороших сновидений.
Мы спим: и я уснул, и ты уснула…
Рассвет окрасил золотым песком,
Повисшие вчера на спинке стула,
Твои чулочки с чёрным пояском.
30.10.2012 г.