Спид

Желтеет осень, увядает

веселья летнего волна,

журавль белый провожает

живительную свежесть дня.

С крылом подбитым, погибая,

сражаясь с холодом слепым,

он рвался в небо, точно зная,

что умирает молодым.

Он тщетно к облакам стремился,

всё понимал, но рвался ввысь,

с пути по жизни он не сбился,

хотя жестка была с ним жизнь.

Журавль жалобно кричал,

пытаясь в небо вознестись,

любой из нас бы задрожал,

узнав, что покидает жизнь.

 

1.

 

Сырые стены надо мной,

мечусь я в призрачной тоске,

боль, пронзает сильно боль,

и шприц спасительный в руке.

Я преклонился перед ним

лишь для веселья, для забавы,

теперь гнию я здесь один,

слепой, угрюмый и уж старый.

Мне 20, но вердикт давно

был вынесен самой судьбой,

теперь я для людей никто,

я пленник смерти, я изгой.

И капля крови на полу

моё безумье отразит,

я выброшу в окно иглу,

но не спасусь, во мне уж СПИД.

Как был я глуп, как мало знал,

спешил, надеялся и гнался,

но, поспешив, я опоздал,

и позади судьбы остался.

Я тлею, нет уж мне свободы,

простите люди и всевышний,

пусть без меня промчатся годы,

я на земле, на этой лишний.

 

2.

 

Страх, нет, не страх передо мной,

боль, нет и боль глуха,

так что же всё-таки со мной,

из-за чего страдаю я.

Печально, грустно и тоскливо,

что нет уж юности моей,

нет, я не стар, но нет уж силы

для жизни пламенных страстей.

Уж сколько помню я себя

в расцвете тела молодого,

девчонок обожал всегда,

одну бросал, с другою снова.

Я был галантен, осторожен:

цветы, шампанское, духи,

теперь я резок и встревожен,

ночами вижу злые сны.

Не мог я думать, что любимый

и дорогой мне человек

вдруг может сделать, что счастливый

в несчастный превратится век.

Как мог болезнью пренебречь,

теперь корю себя, жалею,

ах, СПИД, готов ты сердце сжечь

и день за днём я всё старею.

 

3.

 

За что, скажите мне, за что

порой наказаны судьбою,

и стол банкетный не вином

украшен – чёрною смолою.

Простите судебные феи,

я презираю вас за жизнь,

скажите только, как посмели

со мной так больно обойтись.

Весь мир безумен и смешон,

он словно лазарет огня,

с рожденья был я заражён,

ужасный СПИД пленил меня.

Но я не сдамся никогда,

оставлю позади сомненья,

мне б только годик или два…

Но нет уж время к сожаленью.

Сегодня я ещё дышу,

а завтра превращусь в туман,

я тихо не спеша уйду,

забыв свой жизненный обман.

 

Журавль белый всё метался,

искал спасенья, но, увы,

лежать, он недвижим, остался

у берега большой реки.

Вот так сражаемся порою,

с судьбою разыграв пари,

своей, рискуя головою,

сбивая руки до крови.

И часто падаем в бессилье,

глотаем воздух и кричим:

«Ах, мир, зачем тебе насилье,

давай с тобою помолчим…»