Зуб Долана
Давным-давно, когда нынешние сказочные герои были просто героями и подвиги совершались не ради славы и наград, а по велению сердца, высоко в горах, среди заснеженных вершин жил дракон. И звали его Долон. По меркам своих сородичей, он был еще в юном возрасте, хотя в округе не первую сотню лет сказывали разные истории о том, чье жилище за облаками.
Пещера действительно была так высоко, что даже ветер редко заглядывал туда. Только солнце да луна были его вечными собеседниками. Днем он рассуждал о странных людях, придумавших себе смешные законы, которые сами же и нарушали. По ночам Долон придавался мыслям о загадочном и мистическом. Обычно он проделывал это сидя на каменном уступе перед входом в свою пещеру. Внизу попеременно шли дожди и войны, мелькали разноцветные знамена и события, изредка появлялись рыцари, давшие обет одолеть дракона.
Долон благосклонно позволял им приблизиться, понимая, какой нелегкий путь те проделали, карабкаясь по скалам. Наглецами он закусывал, смельчаков одаривал какой-нибудь безделушкой, а влюбленных усаживал напротив и выслушивал все подробности. Это были разные истории, только Долон всегда видел тайный смысл. Он прощал тех, кто по наивности выполнял чужую волю ради любви.
О, это неизведанное человеческое чувство.
Долон часто рассуждал о нем, пытаясь понять, почему люди в равной мере совершают из-за него и глупости, и подвиги. Драконье сердце так легко было растрогать душещипательной историей влюбленного принца, готового умереть за один взгляд принцессы. Если рассказ нравился обитателю заоблачной пещеры, гость получал подарок. Зуб дракона. Правда Долон лукавил. Он отдавал не свой зуб, а вырезанную гномами копию его молочного зуба. Когда-то он подарил его гномам просто так, и те в благодарность теперь снабжали дракона изделиями из белого гранита.
Однажды вечером, когда Долон дремал в своем любимом «кресле» на фоне заходящего солнца, его разбудил звонкий голос:
- Выходи на бой чудище.
- Я здесь, юноша, - окликнул дракон смельчака. – Поди устал с дороги. Садись ближе, да сказывай, зачем пришел. Тебя как звать-то?
- Благомир, - неуверенно отозвался тот.
- Ну, а мое имя тебе известно, коль пришел, - добродушно улыбнулся хозяин. – Садись, в ногах правды нет.
Юноша с красивым лицом, спрятал клинок в ножны и сдержанно поклонился в знак приветствия. Долону всегда нравились открытые люди, способные на благородный поступок. Такие и ненавидят, и любят всей душой.
Дракона растрогал рассказ о принцессе, заточенной коварным отчимом в высокой башне. Их судьбы чем-то были схожи – одиночество в облаках. Долон согласился помочь пылкому влюбленному и освободить красавицу.
Под утро, когда от озер и рек по земле пополз густой туман, сильные крылья дракона бесшумно несли над лесами и полями Благомира. Еще не до конца веря в происходящее, он обнимал за шею своего недавнего врага, решившегося, как и он, рискнуть жизнью.
Вскоре над пеленой тумана показался огонек. Это в окошке под крышей высоченной башни догорала свеча. То ли кто-то молился, то ли читал до утра. Дракон почувствовал, как забилось сердце влюбленного, и понял все без слов. Бесшумно облетел он башню, высматривая подходящее место, чтобы уцепиться когтями, но стены были гладкими и скользкими, как лед. Тогда Долон опустился на землю у входа в башню.
Перепуганный часовой хотел, было поднять тревогу, но дракон предупредил его:
- Поджарю любого, кто приблизится. Зуб даю!
Этого было достаточно, чтобы часовой зажмурился от страха и ждал, пока Благомир принесет на руках принцессу из комнатки под самой крышей высокой башни. Потом они бесшумно взлетели и растворились в тумане. А через некоторое время пара вороных коней, ожидавших своих всадников у входа в ущелье меж крутых гор с заснеженными вершинами, понесла седоков в страну, где никто уже и не помнил, откуда взялась поговорка – зуб даю.
