Два менталитета
Иду с товарищем Кирюхой я за киром.
Мы часто с ним соображаем на двоих.
Кирять берём всегда у бабы Киры,
Хотя по паспорту он – Марлен Дитрих.
В немом кино ещё снималась эта краля,
Но душка-Сталин был искусств большой знаток.
Он эту кралю как-то выкрал с фестиваля
И дал ей роль в Билибинский острог.
Там Голливуд с Мосфильмом побратался.
Напару их НКВД пинал.
Кто лес валил, кто «сукам» отдавался,
А вместе всё – интернационал.
Товарищ Сталин многих был умнее,
С артисткой он в десяточку попал:
Так жизнь и кончила бы на своём Бродвее,
Такой талант задаром бы пропал.
А тут гражданка Дитрих – молодчина!
Её продукция – бальзам для мужика.
Хоть отдаёт маленько мертвечиной,
Зато дешёвая и качеством крепка.
Только мы на порог – бабка в слёзы:
Надоело, мол, без «Шевроле»,
Надоели ей мы, надоели морозы
И умрёт сей же миг без перстней и колье.
Не была она дома три четверти века,
Даже неоткуда ей туда позвонить,
Не страна, а дурдом. Не народ, а калека,
И зимой вечерами ей хочется выть.
Наплевать ей в загадочные наши души,
Джентльменов из нас ни в одном не видать,
И от матов моих у неё вянут уши,
Когда с Кирей ругаемся в бога и в мать.
«Вот в Америке – там благодать,
А тута с тоски хоть повесься.
Всё, что в жизни осталось – бутылку продать.
Не сопьёсся в Сибири, так съесся.
Раньше лорды менялись, как калейдоскоп,
За любовь мне даря драгоценности.
Не сыскать их теперь днём с огнём в мелкоскоп.
Вши да блохи – вот все мои ценности!»
Уехала бы к чёрту из России.
Пыталась, и не раз, свидетель – бог.
Но путешествовать навряд кому по силам
Без денег, паспорта, без глаза и двух ног.
Тут с Кирей мы, краснея от апломба,
Сказали: (говорил, вернее, он)
Что, может, и была она секс-бомба,
Но нынче лишь секс-холостой патрон,
Мелкокалиберный, причём, и сильно ржавый.
С таким мурлом в кино летают на метле,
Красивых девок потчуют отравой
И носят из сухих грибов колье.
Слог дивный друга я продолжил рьяно:
-На чьём та иждивении живёшь?
Такого дуропляса как Кирьяна,
Навряд ли ты в Америке найдёшь.
В какой ещё стране, как не в России,
Мужик, рискуя жизнью, прёт к тебе
Пшеницы воз – конь за год не осилит!
Ты аплодировать должна такой судьбе!
(Наехал участковый как-то раз,
-Пшено разворовали! – разорался.
Но мы с Кирюхой дали ему в глаз,
И больше он в селе не появлялся.)
Кого любовью согреваем пылкой?
К кому последнее мы тащим из гумна?
К тебе, Марлен! Так что давай бутылку,
Будь умницей, а не куском говна.
Иначе подадимся в Комаровку.
Там, говорят, с клиентами не строг,
В округе гонит лучшую перцовку
Какой-то негр по прозванию Армстронг.
А по соседству, в Кислых Кулебяках,
Махорку сыплет в каждую бутылку
Носатый нерусь Джугашвили Яков.
С неё эффект – как от кувалды по затылку.
Мешок зерна – разменная монета.
Не франками и даже не рублём
Мы платим бабке (денег сроду нету),
И килограмм марленовки берём.
Короче, мы старуху уболтали,
Хлебнули и пошли навеселе.
Сибирь. Кругом леса. За далью – дали.
Нам бы бутылку. Нафиг «Шевроле».
1 ноября 1996 г.
