Лицемерие
С этой грустью, отражавшейся в глазах б-га,
Грешники толпой стояли у порога,
У входа в райский сад -
Никто из них не хотел в ад.
Каждый судорожно вспоминал заслуги,
Но по заслугам и награда.
Им теперь немного надо.
Они согласны и на роль прислуги.
Их б-г суров, он не моргает,
Он от страданий не растает,
И снова страшные проклятья
На грешников он посылает.
На тех, кто именем его
Откреститься решил от грехов,
Кто след своих пороков
Оставляет на невинных сынах.
Бедных влюбленных величают швалью,
Грешниками, еретиками и содомитами.
Свою-то шлюховатость за черной вуалью
Скрывают, изъеденной термитами.
Воры, лгуны, убийцы и насильники
Прикрываются бесценными бумажками,
Пугают влюбленных шаражками,
На электрическом стуле переключают рубильники.
Так умирали чувства
Так умирали дети
Так жирдяи страдали от рукоблудства
Их не волновали проблемы эти.
Грешники толпой стояли у порога,
У входа в райский сад -
Никто из них не хотел в ад.
Каждый судорожно вспоминал заслуги,
Но по заслугам и награда.
Им теперь немного надо.
Они согласны и на роль прислуги.
Их б-г суров, он не моргает,
Он от страданий не растает,
И снова страшные проклятья
На грешников он посылает.
На тех, кто именем его
Откреститься решил от грехов,
Кто след своих пороков
Оставляет на невинных сынах.
Бедных влюбленных величают швалью,
Грешниками, еретиками и содомитами.
Свою-то шлюховатость за черной вуалью
Скрывают, изъеденной термитами.
Воры, лгуны, убийцы и насильники
Прикрываются бесценными бумажками,
Пугают влюбленных шаражками,
На электрическом стуле переключают рубильники.
Так умирали чувства
Так умирали дети
Так жирдяи страдали от рукоблудства
Их не волновали проблемы эти.