Когда б я мог забыть наверняка
Когда б я мог забыть наверняка...
Но память - расторопная служанка,
по тёмным закоулкам чердака
припрячет то, что выбросить не жалко: былых любовей потаённый хлам,
дурных страстей ошмётки и обноски.
Чердак любви. А был когда-то храм.
В его стенах летали отголоски какого-то забытого хита
певички...имя вспомнится едва ли.
"Земля была безвидна и пуста".
И ангелы тихонько подпевали моей любимой, (месса и хорал)
когда она мурлыкала мотивчик,
а я, балбес, с отчаяньем взирал
на хитрость змея под названьем "лифчик". Застёжки - просто дьявольский зажим!
Предательски-кривые пальцы взмокли.
Но...стихла колыбельная пружин
и ангелы бесстыжие умолкли. Теперь поёт на чердачке любви
хор демонов "Восставшие из ада".
Сожги его, молю, испепели
о, Господи!
И музыки - не надо.
Но память - расторопная служанка,
по тёмным закоулкам чердака
припрячет то, что выбросить не жалко: былых любовей потаённый хлам,
дурных страстей ошмётки и обноски.
Чердак любви. А был когда-то храм.
В его стенах летали отголоски какого-то забытого хита
певички...имя вспомнится едва ли.
"Земля была безвидна и пуста".
И ангелы тихонько подпевали моей любимой, (месса и хорал)
когда она мурлыкала мотивчик,
а я, балбес, с отчаяньем взирал
на хитрость змея под названьем "лифчик". Застёжки - просто дьявольский зажим!
Предательски-кривые пальцы взмокли.
Но...стихла колыбельная пружин
и ангелы бесстыжие умолкли. Теперь поёт на чердачке любви
хор демонов "Восставшие из ада".
Сожги его, молю, испепели
о, Господи!
И музыки - не надо.