Ножка телятины-17
НОЖКА ТЕЛЯТИНЫ
Стилистический анализ
(Продолжение)
161. Л. Антонова, составитель. («Большой фразеологический словарь русского языка»). «Бросать в лицо...»
Дошел до фразеологизма «бросать (бросить) в (глаза) лицо кому, что», и сразу подумалось, будет пример из Есенина, из его известнейшего «Письма к женщине». Но нет, составитель обошелся своим, самодельным примером. А у Есенина-то как блестяще написано:
Вы помните, вы всё, конечно, помните,
Как я стоял, приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое в лицо бросали мне.
Сколько эмоций, сколько экспрессии! И ведь без малейшего переиначивания устоявшегося фразеологизма... Простое его использование...
162. Ф. Достоевский. («Бесы»). «Левый край губы и верхних зубов...»
«Если б удар пришёлся по носу, то раздробил бы его. Но пришёлся он по щеке, задев левый край губы и верхних зубов, из которых тотчас же потекла кровь».
Говорят же люди сведущие в стилистике, что не всегда подробная детализация идёт на пользу повествованию. О силе удара уже всё сказано: если бы пришёлся он по носу, то раздробил бы его. Но Достоевский начал описывать, что задел этот удар: левый край губы (верхней губы или нижней?), левый край верхних зубов (какой край – внешний, дальний?) Лучше всего было бы не детализировать, а уж ежели приспело, можно было бы написать: «левый край верхней губы и зубы за нею». Но и это очень плохо.
163. Ф. Достоевский. («Бесы»). «...трепетал пред новейшею революционною молодежью...»
«Великий писатель болезненно трепетал пред новейшею революционною молодёжью и, воображая, по незнанию дела, что в руках ее ключи русской будущности, унизительно к ним подлизывался, главное потому, что они не обращали на него никакого внимания».
Надо было Достоевскому сказать, что в образе Кармазинова совсем случайны совпадения с некоторыми чертами Тургенева и что Кармазинов – образ вполне самостоятельный, но, к несчастью, Достоевский признал пародийность крайне нелюбимого им великого предшественника, и мы уже имели неприятный случай отметить, что пародийность, далёкая от правды, несёт снижение и стилистических достоинств романа. Повторим это наше утверждение и подкрепим его высказываниями самого Тургенева о молодёжи и своем к ней отношении.
Вот отрывок из письма великого писателя его другу и издателю Стасюлевичу: «...не считаю лишним напомнить Вам в немногих словах те соображения, которые руководили мною при сочинении «Нови» (романа о молодых революционерах. – Б.Е.) – и которые, Вы помните, я вам изустно излагал при нашем свидании прошлой осенью в Буживале. Молодое поколение было до сих пор представлено в нашей литературе либо как сброд жуликов и мошенников – что, во-первых, несправедливо – а во-вторых, могло только оскорбить читателей-юношей как клевета и ложь; либо это поколение было, по мере возможности, возведено в идеал, что опять несправедливо – и, сверх того, вредно. Я решился выбрать среднюю дорогу – стать ближе к правде; взять молодых людей, большей частью хороших и честных – и показать, что, несмотря на их честность, самое дело их так ложно и нежизненно, что не может не привести их к полному фиаско...»
Разве не такую же идею ставил перед собой и Достоевский в «Бесах»? Может, это и злило его и настраивало против Тургенева? Но не будем вершить суда над великими...
164. Ф. Достоевский. («Бесы»). «...наконец пошло под гору...»
«Он прошел всю Богоявленскую улицу; наконец пошло под гору, ноги ехали в грязи...»
Три коротеньких предложения, а сколько здесь всего!.. Но главное вот что. Нельзя, без специальной цели, сближать слова одного порядка, тем более слова однокоренные. Стоят рядышком – «он прошел» и «пошло под гору», а тут тебе и «поехали». Даже непривередливый читатель поймет, что тут что-то не то нагорожено.
Далее. Если бы «пошло под гору» не стояло после «он прошел», то, может быть, безличное предложение было бы воспринято доверительно. Но в данном случае вспоминается фразеологизм «идти под гору», который без существительного не употребляется. И в обычном-то варианте «пошло под гору» (в прямом значении) понимаешь, что автор тут модернизирует язык, пытается его сделать более экспрессивным. И, видимо, в обычном варианте эксперимент мог пройти удачно. Но в нашей заковыристой фразе – это оставляет осадок неудовлетворения, пусть даже и неосознанного.
Ну, и еще одна неточность: «ноги ехали в грязи». Говорят «ехать по грязи», «скользить по грязи». Это об одном действии. И совершенно о другом – «ехать в грязи», в грязной жиже. Первое выражение – эмоциональное, второе – инертное. А Достоевский явно хотел употребить выражение экспрессивное – не «ехать в грязи», но так уж написалось, а потом не было вычитано и исправлено.
165. Ф. Достоевский. («Бесы»). «Фигура высокого ростом человека»
«...Николай Всеволодович отличил стоявшую на крылечке фигуру высокого ростом человека...»
Здесь видится две несуразности: стоявшая фигура и фигура высокого ростом человека. Простая логика подсказывает, что не фигура человека стоит, а стоит человек, фигуру которого мы видим. Видеть стоящую фигуру человека – это уже сложность в построении предложения. Но Достоевский решил усложнить предложение, что говорится, до упора. Стоит у него на крыльце фигура высокого ростом человека. Конечно, никто не запрещает сказать: человек высокого роста. И в каких-то иных речевых вариантах (менее литературных) сложное название высокого человека имело бы нужный успех. Но в нашем случае, со стоящей фигурой (кстати, и она бы могла иметь место, если бы не было разъяснения, чья это фигура, и она бы уже вбирала в себя понятие человека), напрашивается простое и не менее сильное выражение – «высокий человек».
Как видим, далеко не всегда усложнение фразы придаёт ей экспресию, но очень часто запутывает сознание читающего и мешает восприятию смысла.
166. Ф. Достоевский. («Бесы»). «...дистанция на целый шаг позади...»
«...упрямый негодяй всё-таки не отстал от него, правда теперь уже не растабарывая и даже почтительно наблюдая дистанцию на целый шаг позади...»
Могло бы показаться ошибкой: «наблюдая дистанцию на целый шаг позади»: целый шаг – не слишком ли громко сказано? В понятие целый обычно вкладывается нечто большое, внушительное. Но тут спасает ироничный стиль, с каким сказана Достоевским фраза. Герой – упрямый негодяй, назойливый и наглый. И он делает большую уступку своему собеседнику, отстав от него на целый шаг. Так что здесь и слово «целый» дополнительно характеризует Федьку, одного из самых мрачных и безнравственных персонажей писателя.
167. Л. Антонова, составитель. («Большой фразеологический словарь русского языка»). «...Митя встал на дыбы...»
Господь, видимо, помогает мне большой, монолитный кусок о Достоевском разбавлять примерами, попавшимися под руку. Вот во «Фразеологическом словаре» вычитал предложение, которое составитель привёл как правильное в использовании сочетания «встать на дыбы»:
«Стоило заговорить о том, что пора складывать игрушки и идти спать, как Митя заупрямился и стал на дыбы».
Ну, вставать на дыбы должно нечто более весомое, чем маленький Митя. Когда при использовании фразеологизма возникает юмористическое (прямолинейное) восприятие сказанного – это первый и самый верный признак того, что тут кроется ошибка. Надо было написать: «и стал капризничать». Простота, если она не хуже воровства, никому еще из писателей не мешала.
168. Ф. Достоевский. («Бесы»). «...ворота стояли настежь...»
«Ворота довольно большого купеческого дома стояли настежь, и доступ во флигель был открыт».
С первого взгляда во фразу «ворота стояли настежь» напрашивается слово «открытыми», но «настежь» имеет и второе значение – быть раскрытым, распахнутым. Стало быть, можно сказать и так, как сказал Достоевский.
169. Ф. Достоевский. («Бесы»). «...верный и старинный Алексей Егорович...»
«...она обошла комнаты в сопровождении верного и старинного Алексея Егоровича...»
В сопровождении верного Алексея Егоровича еще, наверно, сказать можно, но старинного Алексея Егоровича – тут уже привеликая натяжка. Однако напиши Достоевский «верного и старинного слуги», и всё было бы нормально. Никакой мороки.
170. Ф. Достоевский. («Бесы»). «...произошло много недоумений...»
«К сожалению, Юлия Михайловна, несмотря на всю свою проницательность, не могла понять этой благородной тонкости в благородном характере. Увы! ей было не до того, и от этого произошло много недоумений».
Здесь приходится только склонить голову перед мастерством писателя. Можно было бы написать «недоразумений», но он пишет «недоумений» и тем самым выводит своё повествование в психологический поток. Мы уж не говорим, насколько фраза стала свежее и интереснее.
