Танец пилигрима
На набережной вечером,
к собравшейся толпе,
проник я незамеченным,
став тенью на столбе.
На грани острого ножа,
увидел я танцора.
Он танцевал.Не возражал.
Выделывал узоры.
И нож безропотно тупел.
И блеск тускнел лукаво.
Сняв башмаки,танцор хотел
услышать слово:"Браво!"
Но,не слыхать восторга слов.
- Брехня! Иллюзия! - кричали.
Артисту,видимо,везло:
крови не замечали.
Ему готовили пилу.
Стекло и бритву подставляли.
А он кричал:"Острей! Иглу!
Мне страх знаком,едва ли!"
И продолжал плясать,
босой и полуголый.
Его на фото бы заснять,
работу силы воли!
Потом убрали остриё.
Ступил танцор на плоскость.
И рухнул тут же на неё,
утратив стиль и лёгкость.
Народ подумал: пьяный он.
Отстал от цирка,верно.
Не блещет танец глубиной,
и пляшет,больно,нервно!
И не слыхать восторга слов.
- Халтура, явная! - кричали.
И ног в крови,без башмаков,
во тьме - не замечали!
Пошёл по кругу ассистент,
с соломенною шляпой.
Насобирать хотел монет,
с лицом небритым,мятым.
Толпа рассыпалась тогда.
Ногами за...протестовали.
Входных билетиков сюда,
ведь им, не предлагали!
И заспешили кто куда,
своей дорогой,мимо.
И отзывались:"Ерунда!"
о танцах пилигрима.
Кончался день.Закат густел.
Шатаясь,влево,вправо,
артист,без денег - так хотел,
сегодня слышать:"Браво!".
к собравшейся толпе,
проник я незамеченным,
став тенью на столбе.
На грани острого ножа,
увидел я танцора.
Он танцевал.Не возражал.
Выделывал узоры.
И нож безропотно тупел.
И блеск тускнел лукаво.
Сняв башмаки,танцор хотел
услышать слово:"Браво!"
Но,не слыхать восторга слов.
- Брехня! Иллюзия! - кричали.
Артисту,видимо,везло:
крови не замечали.
Ему готовили пилу.
Стекло и бритву подставляли.
А он кричал:"Острей! Иглу!
Мне страх знаком,едва ли!"
И продолжал плясать,
босой и полуголый.
Его на фото бы заснять,
работу силы воли!
Потом убрали остриё.
Ступил танцор на плоскость.
И рухнул тут же на неё,
утратив стиль и лёгкость.
Народ подумал: пьяный он.
Отстал от цирка,верно.
Не блещет танец глубиной,
и пляшет,больно,нервно!
И не слыхать восторга слов.
- Халтура, явная! - кричали.
И ног в крови,без башмаков,
во тьме - не замечали!
Пошёл по кругу ассистент,
с соломенною шляпой.
Насобирать хотел монет,
с лицом небритым,мятым.
Толпа рассыпалась тогда.
Ногами за...протестовали.
Входных билетиков сюда,
ведь им, не предлагали!
И заспешили кто куда,
своей дорогой,мимо.
И отзывались:"Ерунда!"
о танцах пилигрима.
Кончался день.Закат густел.
Шатаясь,влево,вправо,
артист,без денег - так хотел,
сегодня слышать:"Браво!".
На набережной вечером,
к собравшейся толпе,
проник я незамеченным,
став тенью на столбе.
На грани острого ножа,
увидел я танцора.
Он танцевал.Не возражал.
Выделывал узоры.
И нож безропотно тупел.
И блеск тускнел лукаво.
Сняв башмаки,танцор хотел
услышать слово:"Браво!"
Но,не слыхать восторга слов.
- Брехня! Иллюзия! - кричали.
Артисту,видимо,везло:
крови не замечали.
Ему готовили пилу.
Стекло и бритву подставляли.
А он кричал:"Острей! Иглу!
Мне страх знаком,едва ли!"
И продолжал плясать,
босой и полуголый.
Его на фото бы заснять,
работу силы воли!
Потом убрали остриё.
Ступил танцор на плоскость.
И рухнул тут же на неё,
утратив стиль и лёгкость.
Народ подумал: пьяный он.
Отстал от цирка,верно.
Не блещет танец глубиной,
и пляшет,больно,нервно!
И не слыхать восторга слов.
- Халтура, явная! - кричали.
И ног в крови,без башмаков,
во тьме - не замечали!
Пошёл по кругу ассистент,
с соломенною шляпой.
Насобирать хотел монет,
с лицом небритым,мятым.
Толпа рассыпалась тогда.
Ногами за...протестовали.
Входных билетиков сюда,
ведь им не предлагали!
И заспешили кто куда,
своей дорогой,мимо.
И отзывались:"Ерунда!"
о танце пилигрима.
Кончался день.Закат густел.
Шатаясь влево - вправо,
артист без денег - так хотел,
сегодня слышать:"Браво!".
к собравшейся толпе,
проник я незамеченным,
став тенью на столбе.
На грани острого ножа,
увидел я танцора.
Он танцевал.Не возражал.
Выделывал узоры.
И нож безропотно тупел.
И блеск тускнел лукаво.
Сняв башмаки,танцор хотел
услышать слово:"Браво!"
Но,не слыхать восторга слов.
- Брехня! Иллюзия! - кричали.
Артисту,видимо,везло:
крови не замечали.
Ему готовили пилу.
Стекло и бритву подставляли.
А он кричал:"Острей! Иглу!
Мне страх знаком,едва ли!"
И продолжал плясать,
босой и полуголый.
Его на фото бы заснять,
работу силы воли!
Потом убрали остриё.
Ступил танцор на плоскость.
И рухнул тут же на неё,
утратив стиль и лёгкость.
Народ подумал: пьяный он.
Отстал от цирка,верно.
Не блещет танец глубиной,
и пляшет,больно,нервно!
И не слыхать восторга слов.
- Халтура, явная! - кричали.
И ног в крови,без башмаков,
во тьме - не замечали!
Пошёл по кругу ассистент,
с соломенною шляпой.
Насобирать хотел монет,
с лицом небритым,мятым.
Толпа рассыпалась тогда.
Ногами за...протестовали.
Входных билетиков сюда,
ведь им не предлагали!
И заспешили кто куда,
своей дорогой,мимо.
И отзывались:"Ерунда!"
о танце пилигрима.
Кончался день.Закат густел.
Шатаясь влево - вправо,
артист без денег - так хотел,
сегодня слышать:"Браво!".