МАМИНО ТЕСТО
Да воскреснет былой эпизод –
В нём незримо присутствует мама!..
Как бы нужно ей знать наперёд,
Что ребёнку он – целая драма!
Там я в розовом детстве таком,
Где живут лишь одни почемучки,
Что под стол ещё ходят пешком
И боятся нахмуренной тучки…
Те наивные годика три
Я, казалось, навечно забыла…
Но, вдруг, вспыхнуло что-то внутри
И, как солнышком, их озарило.
И видение давнего дня
Предо мной, что с экрана, лучится…
Маме нужно одной, без меня,
Поутру по делам отлучиться.
Говорит она мне: «Посиди,
Поиграй, как всегда. Да не бойся!
Да за тестом чуток последи,
Да за мной, дочка, выйди, закройся».
Закрываюсь, как велено мне,
Торопливо машу ей в окошко
И на тесто взглянуть в чугунке
Куклу Галю зову понарошку.
Так наказ меня мамин давит,
В нём забавное что-то такое:
Разве тесто куда убежит?
Ведь не кошка оно, не живое!?
И совсем его мало – на дне,
Как тугая горбатая пышка.
И квашня от дверей в стороне,
И на ней очень плотная крышка.
Так и пусть же стоит чугунок,
Где ему отведённое место!
Нет ни рук у него и ни ног –
Только зреет в нём мамино тесто.
Вот о Гале – особая речь,
С нею мне и без мамы не скучно.
Галю нужно взаправду беречь,
С нею я и во сне неразлучна.
И такой не имеет никто:
Магазинное в ней – лишь головка.
Всё другое – из ватных комков
Мама сшила сама всё так ловко.
Галю можно за ручку водить;
Галя любит заботу и ласку;
Галю можно, как будто, кормить,
Гале можно рассказывать сказку.
Как бесценную дочку свою
Я лелею любимицу Галю –
То, баюкая, что-то пою,
То, как мама, хвалю иль ругаю…
Вот по комнате, с Галей в руке,
Я кружу в безалаберном танце;
Вот в укромном своём уголке
Ей стелю лоскуток-одеяльце;
«Не ходи, – говорю, – на реку,
Погуляем с тобой мы вместе».
И, случайно шагнув к чугунку,
Вспоминаю о мамином тесте.
Открываю без всяких тревог –
Тут и взрослому впору дивиться:
Не волшебный ли наш чугунок?
Словно чудо в нём с тестом творится!
Он весь полон, почти до краёв;
Тесто охает в нём и вздыхает.
Непонятно - но видно, без слов
Кто-то вверх его снизу толкает…
Неспокойно становится мне,
Я шепчу своей доченьке: «Тише!
Видишь, кто-то сидит в чугунке!?
И пыхтит там!.. И лезет всё выше!»
Так и есть – не заставило ждать!
Места там, в чугунке, ему мало.
И, готовое вправду сбежать,
Над собой оно крышку подняло.
Словно слушает, что говорю…
Никогда так не лезло при маме!
Всё равно я его обхитрю:
Я прижму к нему крышку руками.
Я наружу его не пущу –
Только спать уложу свою Галю.
И утюг тяжеленный тащу,
И на крышку решительно ставлю.
С добрым тестом совсем не в ладу,
Вновь гляжу за оконную раму
И с надеждой, отчаянно жду
Где-то так запропавшую маму.
Уж, наверное, скоро обед,
Я следить уж за тестом устала.
Почему её долго так нет?!
Ну и мама! Ушла и пропала!
Тесто крышку вздымает опять,
Кажет белые мягкие лапы,
Наклоняет чугунную кладь
И ползёт, непослушное, на пол…
Мне совсем не до Гали моей, –
Я в тревоге и с ней не играю.
Где же мама? Приди же скорей!
Как за тестом следить – я не знаю.
И пугливо смотрю на утюг,
На пузатый чугун, что так тесен…
А утюг… опрокинулся вдруг! –
Будто он ничего и не весел.
Значит, тесто сильней утюга!? –
Так решаю я – малая птаха.
В нём, наверное, Баба Яга?! –
И я вся замираю от страха. –
Или злой невидимка-колдун
Свои зубы корявые точит;
Он запрятался ночью в чугун
И вернуть мою маму не хочет,
И она никогда не придёт…
Тесто лезет наверх не на шутку.
Что-то будет со мною вот-вот!?
Как без мамы мне горько и жутко!
Безутешно по дому кружу,
Снова Галю за пазуху прячу…
То на тесто сердито гляжу,
То у окон безудержно плачу.
То представлю в укромном углу,
Что квашня, как река, разольётся,
И все вещи зальёт на полу,
А потом… до меня доберётся.
А потом… тесто скроет весь дом
И полезет на улицу прямо;
А потом… Что бы было потом,
Если б вдруг не увиделась мама!?
«Мама! Мамочка! Дай же обнять!» –
Щебечу я спасительно-громко.
И, едва ль она может понять
Сумасшедшую радость ребёнка.
Я же слёз удержать не могу,
И сердечко, как бабочка, бьется.
Говорю ей про Бабу Ягу,
А она удивлённо смеётся:
«Ну и ну! Среди белого дня
Так чего-то могла испугаться!»
И досадует, гладя меня,
Что так долго пришлось задержаться.
И, ничуть не боясь Колдуна,
Тут же смело берётся за крышку,
Обмывает подтёк с чугуна
И меня утешает: «Глупышка!
Нет и не было Бабы Яги!
И колдун только водится в сказке…
Вот сейчас будем печь пироги!
Ну-ка, дочка, умой свои глазки!»
До чего же нам вновь хорошо,
Мне и ей – моей тряпочной дочке!
Да и тесто, что так подошло,
Поделёно уже на комочки…
Можно точку поставить и мне
Под счастливый конец моей драмы.
Но везде, где есть дети в семье,
Вместе с ними да здравствуют мамы!
_____ _____ _____
