Ночь без тепла.

В изящных пальцах чуть дрожит бокал с вином,

бросая блики на раскрытый томик Блока,

а тишина ночная шепчет за окном

о пережитом, неизбывном и далёком...

 

Уж время за полночь и спать давно пора,

но нет конца и края нет тревожным думам.

Примет, предчувствий, воплощений - до утра

идёт игра без фейерверков и без шума.

 

Ах, эти шорохи полночной тишины

и восковой свечи трепещущее пламя!..

Вновь по стеклу скользят космические сны,

чтоб до зари в лиловой мгле кружить над Вами.

 

Опять Вам грезится, небесный мотылёк,

в огне, колеблемом дыханием неровным,

тот силуэт... Сегодня он, увы, далёк...

Легли снега меж вами саваном огромным.

 

Ему, увязшему в глуши лесных чащоб,

поют сверчки об одиночестве постылом,

о счастье, брошенном средь городских трущоб,

о самом нежном, самом звёздном, самом милом.

 

И те же свечи, те же мысли, та же мгла

и вкус полыни на губах - он не обманет,

и - еле слышные - звонят колокола,

по ком-то плачущие в утреннем тумане.

 

Не скоро кончится мучительная боль.

Она терзает нас то звоном, то скольженьем

неясных образов, жестокою игрой

вдруг оживающих зеркальных отражений.

 

И память чайкой бьёт крылами по волнам,

взлетая молнией над острою скалою.

Уходит ночь с последней каплею вина,

ночь без тепла, как печь с остывшею золою.