Кавказский пленник («Крик души»)

Я пишу тебе, мама, письмо из кавказского плена. Раньше я сомневался,
       да думал, что жизнь с тобой наша нетленна.
А теперь убедился на личном примере,
Что случиться всё может: 
           никому, ничему, никогда нельзя верить.
И письмо, что пишу я, 
                      от солнца и света закрытый,
Может быть и последним, а сын твой – убитым.
На расстрел здесь уводят на рассвете неслышно.
Иногда кто-то вскрикнет:
           «Где ты, Бог? Помоги мне, Всевышний!».
Крик растает во мгле, не дойдя, не дойдя до Него.
Ну, а мы снова  ждём, 
                      снова  часа мы ждём своего.
И чем дальше в плену, тем сильней ноет рана.
А ведь я – не юнец. 
                         А ведь знал всё заранее.
Тем, кто  держит в плену, 
                    издеваться над нами в охотку.
Перед казнью и после неё
                                они делают фотки.
То в лицо сапогом со всей силы ударят,
То потом,  как собак, 
                     по затылкам лениво погладят.
То прикладом по телу, на тебя и не глядя…
…Ты прости меня, мама, 
                           ты прости Христа ради.
Знай, родная, поверь – на колени не встану,
Не поддамся ни подкупу я, ни обману.
Я приму здесь сполна свою тяжкую долю,
Ту, что выпала мне в этой горькой неволе.
Ты прости меня, мама, за печаль мою мглистую.
Всё равно я письмо сочиняю лишь мысленно.
Хоть письма ждёшь давно 
                            и тоской себя мучишь,
              Но его никогда, никогда не получишь.