Экскурс в прошлое.
Когда ударит жизнь тяжёлой плетью
и закричит душа от острой боли,
как дикий зверь лесной, попавший в сети,
познавший ужас и тоску неволи,
когда порой ночной терзают думы
о смысле бытия, и нет ответа,
и ты, решив покинуть мир безумный,
седлаешь скакуна перед рассветом,
тебя ничто отныне не тревожит:
ни боль души, ни дальняя дорога...
Прорвавшийся сквозь время знать не может
всего, что ожидает за порогом.
Граница между будущим и прошлым, -
больной вопрос, перед людьми стоящий,
и помним мы всегда, что жребий брошен,
что только миг живём мы в настоящем.
А дальше... мрак. Зияющая бездна...
И танец звёзд в туманностях Вселенной
бессмысленный, прекрасный, бесполезный
для тех, кто изнемог под ношей бренной.
Однажды, вспомнив старое поверье,
услышанное мной в рыбацкой лодке,
я в прошлое,тихонько скрипнув дверью,
войду неторопливою походкой,
не ведая того, что за порогом...
Сложнейший механизм воображенья
мне не доступен, ключ к нему - у Бога.
Ему подвластно вечное движенье.
Во времени ль, в пространстве бесконечном
всё движется: материя и разум.
Сегодня я на новгородском вече,
а завтра я уже в горах Кавказа.
Скачу куда- то, обгоняя ветер,
горяч мой конь с расстрёпанною гривой!
Ему, как мне милей всего на свете
заигрывать со смертью шаловливой.
Лети, мой аргамак к заветной цели!
К какой? Увы,я сам ещё не знаю.
Она, быть может, ждёт за тем ущельем
моей мечты жар-птица неземная!
Ты дорог мне за то, что бег твой быстрый
неуловим для пристального взгляда
врага, который вслед нам мечет искры
смертельного, свинцового заряда.
Вот снова пыль времён на миг закрыла
наш грешный мир сплошною пеленой.
Пусть повторится всё, что прежде было
в других столетьх. С кем-то. Не со мной.
Я жить спешу, одной мне жизни мало,
своей судьбы одежда мне тесна.
Вперёд! Смелей! Гляди, уж солнце встало
из мрака летаргического сна!
Но вот вокруг меня сгустились тени
убогой кельи с ликом потускневшим
Спасителя Христа. Чу, слышу пенье
и вижу пару глаз остекленевших.
Скажи, монах, зачем обрёк себя ты
на жалкое твоё существованье?
Ведь в жизни только истинное свято,
а истина - сестра родная знанья.
Бессмертна, неподкупна и крылата -
парит она над вечным этим миром,
отвергнутая Понтием Пилатом
в полемике с Йешуа бен Пандиром.
И мы порой идём по той дороге,
путём греха, внимая безоглядно
речам лукавым: - Станете, как боги!
Так пьют вино, приправленное ядом...
И днём, и ночью ходим мы по кругу,
прикованные к дереву познанья.
На смерть и муки предаём друг друга,
забыв, что все мы - Божии созданья.
К чему творить обильные поклоны,
когда земля - сплошное поле брани!
Когда в борьбе за скипетры и троны
восстал на брата брат. Стальные грани
Дамоклова меча набрякли кровью.
Как можешь ты при виде вражьих копий
сердца туманить вечною любовью, -
опаснейшей из всех земных утопий!
Монах молчит. Лампада догорает,
чуть освещая строгий взгляд Христа.
Прости, святой отец... Прощай, пора мне.
Заждался конь у старого моста.
А Русь стоит! Старик, ты слышишь это!
Наперекор всем проискам врагов
она идёт в косых лучах рассвета
на смертный бой! Аминь! Во век веков!
Всё дальше манит дальняя дорога
туда, где с криком кружатся над полем
могильщицы вороны. Их тут много.
Ворон... Могил... Безрадостная доля
родиться русским! Воином. Поэтом.
Судьба, как хочет, крутит им и вертит,
поскольку честь и совесть - плод запретный
во все века и... путь ближайший к смерти.
А вот и поле сечи беспощадной,
где вся земля усеяна телами.
То тут, то там клюют, глотая жадно
сырое мясо вороны с орлами.
То опускаясь наземь, то взлетая,
шумит в кровавом упоеньи тризной,
зловещая, клекочущая стая.
Здесь и печаль, и твой триумф, отчизна!
Богатыри, почившие навеки,
сородич ваш пришёл вам поклониться
из дней грядущих! Разомкните веки,
что вырвут скоро когти хищной птицы.
Пустых глазниц водою дождевою,
живой водой не окропить, как в сказке.
Кому-то суждено взойти травою,
кому - цветком. Разбросанные краски
старательно природа собирает,
чтоб после оживить ландшафт унылый.
Всё правильно: живое, умирая,
не может красоту забрать в могилу.
Лишь тленное червяк могильный гложет,
бессильный пред её чудесной тайной.
Она земле принадлежать не может -
бессменная царица мирозданья!
Memento mori, - молвив для чего-то,
рванул поводья, еду шагом дальше.
Великая свершается работа,
ведь смерть и красота не терпят фальши.
Полынь-трава! Как горек запах славы,
когда она оплачена ценою
прекрасных жизней! Что ж, не для забавы,
земля моя впитала кровь сыновью.
Но хватит на сегодня впечатлений,
число земных дорог неисследимо.
Здесь важно не промедлить с возвращеньем,
ведь тот, кто опоздал, промчится мимо.
Возврата нет! Масштабы расстояний,
во времени ль, в пространстве бесконечном,
несовместимы с нашим пониманьем
и с нашим легкомыслием беспечным.
Прощай, мой аргамак, до скорой встречи
в той сказочной стране седых преданий!
Пусть над тобой струится тихий вечер
в долине у речушки без названья...
и закричит душа от острой боли,
как дикий зверь лесной, попавший в сети,
познавший ужас и тоску неволи,
когда порой ночной терзают думы
о смысле бытия, и нет ответа,
и ты, решив покинуть мир безумный,
седлаешь скакуна перед рассветом,
тебя ничто отныне не тревожит:
ни боль души, ни дальняя дорога...
Прорвавшийся сквозь время знать не может
всего, что ожидает за порогом.
Граница между будущим и прошлым, -
больной вопрос, перед людьми стоящий,
и помним мы всегда, что жребий брошен,
что только миг живём мы в настоящем.
А дальше... мрак. Зияющая бездна...
И танец звёзд в туманностях Вселенной
бессмысленный, прекрасный, бесполезный
для тех, кто изнемог под ношей бренной.
Однажды, вспомнив старое поверье,
услышанное мной в рыбацкой лодке,
я в прошлое,тихонько скрипнув дверью,
войду неторопливою походкой,
не ведая того, что за порогом...
Сложнейший механизм воображенья
мне не доступен, ключ к нему - у Бога.
Ему подвластно вечное движенье.
Во времени ль, в пространстве бесконечном
всё движется: материя и разум.
Сегодня я на новгородском вече,
а завтра я уже в горах Кавказа.
Скачу куда- то, обгоняя ветер,
горяч мой конь с расстрёпанною гривой!
Ему, как мне милей всего на свете
заигрывать со смертью шаловливой.
Лети, мой аргамак к заветной цели!
К какой? Увы,я сам ещё не знаю.
Она, быть может, ждёт за тем ущельем
моей мечты жар-птица неземная!
Ты дорог мне за то, что бег твой быстрый
неуловим для пристального взгляда
врага, который вслед нам мечет искры
смертельного, свинцового заряда.
Вот снова пыль времён на миг закрыла
наш грешный мир сплошною пеленой.
Пусть повторится всё, что прежде было
в других столетьх. С кем-то. Не со мной.
Я жить спешу, одной мне жизни мало,
своей судьбы одежда мне тесна.
Вперёд! Смелей! Гляди, уж солнце встало
из мрака летаргического сна!
Но вот вокруг меня сгустились тени
убогой кельи с ликом потускневшим
Спасителя Христа. Чу, слышу пенье
и вижу пару глаз остекленевших.
Скажи, монах, зачем обрёк себя ты
на жалкое твоё существованье?
Ведь в жизни только истинное свято,
а истина - сестра родная знанья.
Бессмертна, неподкупна и крылата -
парит она над вечным этим миром,
отвергнутая Понтием Пилатом
в полемике с Йешуа бен Пандиром.
И мы порой идём по той дороге,
путём греха, внимая безоглядно
речам лукавым: - Станете, как боги!
Так пьют вино, приправленное ядом...
И днём, и ночью ходим мы по кругу,
прикованные к дереву познанья.
На смерть и муки предаём друг друга,
забыв, что все мы - Божии созданья.
К чему творить обильные поклоны,
когда земля - сплошное поле брани!
Когда в борьбе за скипетры и троны
восстал на брата брат. Стальные грани
Дамоклова меча набрякли кровью.
Как можешь ты при виде вражьих копий
сердца туманить вечною любовью, -
опаснейшей из всех земных утопий!
Монах молчит. Лампада догорает,
чуть освещая строгий взгляд Христа.
Прости, святой отец... Прощай, пора мне.
Заждался конь у старого моста.
А Русь стоит! Старик, ты слышишь это!
Наперекор всем проискам врагов
она идёт в косых лучах рассвета
на смертный бой! Аминь! Во век веков!
Всё дальше манит дальняя дорога
туда, где с криком кружатся над полем
могильщицы вороны. Их тут много.
Ворон... Могил... Безрадостная доля
родиться русским! Воином. Поэтом.
Судьба, как хочет, крутит им и вертит,
поскольку честь и совесть - плод запретный
во все века и... путь ближайший к смерти.
А вот и поле сечи беспощадной,
где вся земля усеяна телами.
То тут, то там клюют, глотая жадно
сырое мясо вороны с орлами.
То опускаясь наземь, то взлетая,
шумит в кровавом упоеньи тризной,
зловещая, клекочущая стая.
Здесь и печаль, и твой триумф, отчизна!
Богатыри, почившие навеки,
сородич ваш пришёл вам поклониться
из дней грядущих! Разомкните веки,
что вырвут скоро когти хищной птицы.
Пустых глазниц водою дождевою,
живой водой не окропить, как в сказке.
Кому-то суждено взойти травою,
кому - цветком. Разбросанные краски
старательно природа собирает,
чтоб после оживить ландшафт унылый.
Всё правильно: живое, умирая,
не может красоту забрать в могилу.
Лишь тленное червяк могильный гложет,
бессильный пред её чудесной тайной.
Она земле принадлежать не может -
бессменная царица мирозданья!
Memento mori, - молвив для чего-то,
рванул поводья, еду шагом дальше.
Великая свершается работа,
ведь смерть и красота не терпят фальши.
Полынь-трава! Как горек запах славы,
когда она оплачена ценою
прекрасных жизней! Что ж, не для забавы,
земля моя впитала кровь сыновью.
Но хватит на сегодня впечатлений,
число земных дорог неисследимо.
Здесь важно не промедлить с возвращеньем,
ведь тот, кто опоздал, промчится мимо.
Возврата нет! Масштабы расстояний,
во времени ль, в пространстве бесконечном,
несовместимы с нашим пониманьем
и с нашим легкомыслием беспечным.
Прощай, мой аргамак, до скорой встречи
в той сказочной стране седых преданий!
Пусть над тобой струится тихий вечер
в долине у речушки без названья...
