Сколько было журавлей? Только врать прошу, не смей?
(Стон- больничная риторика, дни- по счету журавлей, пальцев четкая моторика, мне глоток воды налей!)
Нам всем бывает страшно,
Хлеб каждый свой едим,
Журавлик мой бумажный,
Куда мы улетим?
У тумбочки кроватной,
Замрешь на стороже,
Ты чистый и опрятный,
А я в крови уже.
Не бойся, я откликнусь,
Палатный блюз возвысь,
И с капельницей свыкнусь,
Проси меня: Очнись!
Кому себя вверяю,
И первым я под нож,
Боюсь?! А, что теряю?
Сомни и уничтожь!
Послания прощальные,
Уносят журавли,
И крики их печальные,
Останутся в дали.
Зашла бы Вероника,
Не разрешают пить,
Чужое горе мыкал,
Глаза хочу открыть!
Журавлик мой бумажный,
Изогнутый листок,
Я жив, а так ли важно?
Воды! Хоть на глоток.
Потресканные губы,
Горячечный озноб,
И сомкнутые зубы,
И пот покроет лоб.
И неба лишь остатки,
Сплошь белый потолок,
Исписана тетрадка,
И на стекле листок.
Палатный номер видно,
Как боль из далека,
И за себя обидно,
Ослабшая рука.
И все же попытаюсь,
Не лопнули бы швы,
Подняться постараюсь,
И падаю! Увы!
Журавушки, журавлики,
Она мне не звонила?
Не в склеенном кораблике,
С другим по морю плыла.
Ей небо голубое,
Нужно, оно важней,
На койке я с тобой,
В крови, но без соплей!
Взгрустнулось, длинноногий?
Не щелкай клювом снова,
Талант дал Бог немногим,
Я встану! Даю слово!
СЕРГИЙ ГЕНН 06.12.2015г.
Клинья плотники вбивают, на подложку только мох, нас подруги забывают, я в палате чуть не сдох.
Нам всем бывает страшно,
Хлеб каждый свой едим,
Журавлик мой бумажный,
Куда мы улетим?
У тумбочки кроватной,
Замрешь на стороже,
Ты чистый и опрятный,
А я в крови уже.
Не бойся, я откликнусь,
Палатный блюз возвысь,
И с капельницей свыкнусь,
Проси меня: Очнись!
Кому себя вверяю,
И первым я под нож,
Боюсь?! А, что теряю?
Сомни и уничтожь!
Послания прощальные,
Уносят журавли,
И крики их печальные,
Останутся в дали.
Зашла бы Вероника,
Не разрешают пить,
Чужое горе мыкал,
Глаза хочу открыть!
Журавлик мой бумажный,
Изогнутый листок,
Я жив, а так ли важно?
Воды! Хоть на глоток.
Потресканные губы,
Горячечный озноб,
И сомкнутые зубы,
И пот покроет лоб.
И неба лишь остатки,
Сплошь белый потолок,
Исписана тетрадка,
И на стекле листок.
Палатный номер видно,
Как боль из далека,
И за себя обидно,
Ослабшая рука.
И все же попытаюсь,
Не лопнули бы швы,
Подняться постараюсь,
И падаю! Увы!
Журавушки, журавлики,
Она мне не звонила?
Не в склеенном кораблике,
С другим по морю плыла.
Ей небо голубое,
Нужно, оно важней,
На койке я с тобой,
В крови, но без соплей!
Взгрустнулось, длинноногий?
Не щелкай клювом снова,
Талант дал Бог немногим,
Я встану! Даю слово!
СЕРГИЙ ГЕНН 06.12.2015г.
Клинья плотники вбивают, на подложку только мох, нас подруги забывают, я в палате чуть не сдох.
