Великая страна
~~Вот годы, словно птицы, пролетели
После страны великой мрачного
распада.
И с братьями, с кем кашу вместе ели,
Настало время бесконечного разлада. Эй, что везёте, челноки, какое ваше
пойло?
И что вы прёте, простаки, давайте
резво в стойло!
Водичку возите напрасно, а это что,
вино?
Какое-то не красное и мутное оно.
К товарам вашим, к вам нам надобно
придраться,
Что помидоры ваши нам давно уж
не годятся,
Огурчиком родным закусывать
приятней,
Так к Родине любовь становится
понятней. А вот раскосые таджики,
Вон, в кучу сбились, горемыки.
Глянь, как глаза сейчас просительно
косят,
Видать, они у нас трудоустроиться
хотят.
На наш, на родный зарятся на рубль,
И нам наносят страшный вред и убыль,
И землю нашу родненькую топчут,
На нас небось счас матом ропщут. Давай, Вань, дружно по мордам
Восточным этим чудакам
скорее надаём,
А то уж нету жизни нам,
прям скоро все умрём. Тот корчит полчаса улыбку,
мне он не по нутру,
Он тяжкую свершил ошибку,
пойду её сотру... Стой, Вась, я в смысле, встань
и глянь:
Они – не нашенская рвань,
Гляди, у них фотопараты,
И в них, смотри, внутри оконцы,
Видать, они – круты ребяты.
Деревня, Вася, це ж японцы.
В сравнении с ними, Вася, мы –
калеки, горемыки,
Они же – баловни судьбы,
они – Земли владыки... Да, Вань, мы с ними чуть
не дали маху,
Чуть честь страны не положили мы
легко на плаху.
Ну, что ж, пойду я покажу ему
мужицкого размаху,
И за народов дружбу с ним я
накачу рюмаху... О, Ваня, друг, привет, пардон,
я в смысле, извини,
Чуть дольше я, чем думал,
задержался,
Ну, просто не чета казахам
нашенским они,
Уже я с ними побратался, ну и
чуть-чуть,
Совсем слегка, как видимо,
нажрался.
Но, Ваня, я Отчизны честь
пред ними отстоял,
И даже я раз десять песнь
на «бис» им повторял,
Но лепший среди них –
мне кореш тот,
мне тот братан, Который незнакомым нам
так мило улыбался,
И с ним я пил, и писал с ним,
и с ним вдвоём нажрался. Зато теперь, ну, сам смотри,
и слушай, и суди,
Теперь со мной Вась-Вась они,
хоть как ты не нуди. И будут в той Японии все знать
теперь,
Что в душу нашу щедрую –
через бутылку дверь.
Ведь только так мосты общения
возводят,
Гуляют буйно, пляшут, хороводят,
Так крепнет дружба между
братскими народами.
Ведь схожи, Ваня, с ними мы
чуть-чуть природами,
А я, ты ж знаешь, добрая душа,
пускай любой киргиз.
Пусть будет всем им
щедрый приз,
порыв мой,
мой каприз.
Пусть честно эти бурлаки
работают на нас,
Не то бездельников у нас
хватает и без вас.
Пусть пилит, строит, плитку ложит
и красит тот узбек,
Дороги наши нам проложит,
не на день, а на век.
А мы с тобою, слышишь, Вань,
Чтоб хватку, мощь не потерять,
Пока открытый за углом,
не то потом конфуз, облом
и для здоровия надлом.
Да, точно, хватит рассуждать,
я мигом – беленькую взять.
Той рыженькой скажу: «Привет!»
и дам ей парочку конфет, Чтоб вдруг та милая сестрёнка
не сунула опять палёнку.
Ты помнишь, как мучительно
блевали,
И в пирожках мы на укроп
грешили,
Его, несвежего, в грехах огульно
обвиняли.
Не знаю, как тот день мы пережили.
Ведь горькую, как водится, допили
И пирожки без зелени дожрали...
Слышь, Вань, мне тут всё эта
мысль,
Тревожа, сильно отравляет жизнь,
Развей, дружок, мою тревогу
и укажи мне верную дорогу. Вань, помнишь, как мы строили
страну...
Да, Вася, помню хорошо я
стройные высотки...
Да нет, я, Вань, о том, что много
водки,
Цистерну выпили, а может, не одну.
А, Ваня, вспомни, друг, хоть это
посложней,
Страны родной стремительный
обвал,
Как матом ты частушки
напевал о ней,
И как валюту рисовал, и как её
лохам совал,
И как матрёшки с орденами
на Арбате
Мы продавали ну совсем,
ну вдрызг, в умате. Выходит, как и строить,
так и разрушать
Нас сподвигал мужицкий наш
напиток.
Здоровья лихо он вычёркивал
избыток,
Нередко память умудрялся
отключать.
В угаре строили, и в нём ломали,
Пилили, строили, детей рожали.
В нём, очевидно, мы себя и
потеряли,
Когда смысл бытия в вине искали.
И знаешь, Вань, что в голову
приходит?
(Видать, что действие хмеля
проходит).
Что вовсе и не так нам, людям,
надо жить,
Не так, как мы, свой мозг и ум
горилкою травить,
Что нет в ней смысла, нет в ней
прока,
Когда в день возведения общения
мостов
Запрет снимает воздержания
и постов,
Распахивая настежь нам ворота
лжи, обмана,
Трусливого и гнусного порока.
И вот что, Вань, послушай, друг,
В глаза мне глянь и смело
встрянь,
Коль буду я не прав иль где-то
ошибусь,
Ведь речью я и мыслью здрав,
пока не наберусь.
Давай, Вань, дружно мы с тобой
со всей вчерашнею братвой,
Ну да, с таджиками, с грузинами,
с прибалтами, с узбеками,
Мы побратаем тех японцев,
китайцев и монгольцев,
Чтоб вместе нам дорогу строить
Не на хмельных дрожжах, как
прежде,
Не ссориться, кричать и вечно
спорить,
А дать шанс нашей в нас ожить
надежде, Надежде в том, что мы друг
в друге
Друзей отыщем закадычных,
а не врагов
Бездушных, мерзких и циничных,
Грабителей, убийц, насильников,
воров;
Не будем вздрагивать
от грома и салютов,
в немом испуге
Опять обделавшись со страху,
врага завидев снова в друге;
Когда любовь мужская (дурное
не подумай, Вань,
Я в смысле – наша солидарность,
Помочь другому без надежд на
благодарность),
Вставать нас будет гнать
в рассвета рань.
И мне плевать, что нефть нашли
на нашем огороде,
На том, вон, газ, на том – алмаз,
на том – уран в породе.
А вон в земле с утра елозят
граблями мужики,
Они еду на стол наш носят,
страдальцы-батраки.
И я хочу всем в мире громко заявить:
Я трезв, как стёклышко, за перегар
прошу простить,
Что в мире этом – все мы братья, и
нам грешно делить
Богатство, всем подаренное Богом,
И земли с личной выгодой дробить,
В кормушку личную упёршись
рогом.
Да здравствует армян, хохол и
молдаван,
Нам брат и африканец, француз и
итальянец,
Всех приглашу в наш дружный стан,
в наш многоликий караван,
Чтоб в мире мирно мы друг с другом
жили, А не любовью с честью на базаре
торговали; Дорогу строили удобную для всех и
каждого одну;
Чтобы тропинками по чащам
не блуждали;
Забвенье чтобы в волнах не искали,
Устав от жизни и скитаний и идя
ко дну. Ведь сила наша, слышишь, Вань,
Не спирт составами, встречая,
потреблять,
Измученную печень рассолом
поливать
И жизнь с удачей в угаре винном
Нетрезвым взглядом мимо провожать. А наша, Ваня, цель, ведь все мы
человеки, –
Между собою не делить ни горы, и ни
реки,
Имеешь что в котомке, ты с ближним
раздели,
И общий стол для всех людей скорей
сооруди,
Обидные слова и с бородой долги
Забудь великодушно, должников
прости,
Сердечко от пустых забот,
не медля, разгрузи,
И душу робкую скорее
на волю отпусти.
После страны великой мрачного
распада.
И с братьями, с кем кашу вместе ели,
Настало время бесконечного разлада. Эй, что везёте, челноки, какое ваше
пойло?
И что вы прёте, простаки, давайте
резво в стойло!
Водичку возите напрасно, а это что,
вино?
Какое-то не красное и мутное оно.
К товарам вашим, к вам нам надобно
придраться,
Что помидоры ваши нам давно уж
не годятся,
Огурчиком родным закусывать
приятней,
Так к Родине любовь становится
понятней. А вот раскосые таджики,
Вон, в кучу сбились, горемыки.
Глянь, как глаза сейчас просительно
косят,
Видать, они у нас трудоустроиться
хотят.
На наш, на родный зарятся на рубль,
И нам наносят страшный вред и убыль,
И землю нашу родненькую топчут,
На нас небось счас матом ропщут. Давай, Вань, дружно по мордам
Восточным этим чудакам
скорее надаём,
А то уж нету жизни нам,
прям скоро все умрём. Тот корчит полчаса улыбку,
мне он не по нутру,
Он тяжкую свершил ошибку,
пойду её сотру... Стой, Вась, я в смысле, встань
и глянь:
Они – не нашенская рвань,
Гляди, у них фотопараты,
И в них, смотри, внутри оконцы,
Видать, они – круты ребяты.
Деревня, Вася, це ж японцы.
В сравнении с ними, Вася, мы –
калеки, горемыки,
Они же – баловни судьбы,
они – Земли владыки... Да, Вань, мы с ними чуть
не дали маху,
Чуть честь страны не положили мы
легко на плаху.
Ну, что ж, пойду я покажу ему
мужицкого размаху,
И за народов дружбу с ним я
накачу рюмаху... О, Ваня, друг, привет, пардон,
я в смысле, извини,
Чуть дольше я, чем думал,
задержался,
Ну, просто не чета казахам
нашенским они,
Уже я с ними побратался, ну и
чуть-чуть,
Совсем слегка, как видимо,
нажрался.
Но, Ваня, я Отчизны честь
пред ними отстоял,
И даже я раз десять песнь
на «бис» им повторял,
Но лепший среди них –
мне кореш тот,
мне тот братан, Который незнакомым нам
так мило улыбался,
И с ним я пил, и писал с ним,
и с ним вдвоём нажрался. Зато теперь, ну, сам смотри,
и слушай, и суди,
Теперь со мной Вась-Вась они,
хоть как ты не нуди. И будут в той Японии все знать
теперь,
Что в душу нашу щедрую –
через бутылку дверь.
Ведь только так мосты общения
возводят,
Гуляют буйно, пляшут, хороводят,
Так крепнет дружба между
братскими народами.
Ведь схожи, Ваня, с ними мы
чуть-чуть природами,
А я, ты ж знаешь, добрая душа,
пускай любой киргиз.
Пусть будет всем им
щедрый приз,
порыв мой,
мой каприз.
Пусть честно эти бурлаки
работают на нас,
Не то бездельников у нас
хватает и без вас.
Пусть пилит, строит, плитку ложит
и красит тот узбек,
Дороги наши нам проложит,
не на день, а на век.
А мы с тобою, слышишь, Вань,
Чтоб хватку, мощь не потерять,
Пока открытый за углом,
не то потом конфуз, облом
и для здоровия надлом.
Да, точно, хватит рассуждать,
я мигом – беленькую взять.
Той рыженькой скажу: «Привет!»
и дам ей парочку конфет, Чтоб вдруг та милая сестрёнка
не сунула опять палёнку.
Ты помнишь, как мучительно
блевали,
И в пирожках мы на укроп
грешили,
Его, несвежего, в грехах огульно
обвиняли.
Не знаю, как тот день мы пережили.
Ведь горькую, как водится, допили
И пирожки без зелени дожрали...
Слышь, Вань, мне тут всё эта
мысль,
Тревожа, сильно отравляет жизнь,
Развей, дружок, мою тревогу
и укажи мне верную дорогу. Вань, помнишь, как мы строили
страну...
Да, Вася, помню хорошо я
стройные высотки...
Да нет, я, Вань, о том, что много
водки,
Цистерну выпили, а может, не одну.
А, Ваня, вспомни, друг, хоть это
посложней,
Страны родной стремительный
обвал,
Как матом ты частушки
напевал о ней,
И как валюту рисовал, и как её
лохам совал,
И как матрёшки с орденами
на Арбате
Мы продавали ну совсем,
ну вдрызг, в умате. Выходит, как и строить,
так и разрушать
Нас сподвигал мужицкий наш
напиток.
Здоровья лихо он вычёркивал
избыток,
Нередко память умудрялся
отключать.
В угаре строили, и в нём ломали,
Пилили, строили, детей рожали.
В нём, очевидно, мы себя и
потеряли,
Когда смысл бытия в вине искали.
И знаешь, Вань, что в голову
приходит?
(Видать, что действие хмеля
проходит).
Что вовсе и не так нам, людям,
надо жить,
Не так, как мы, свой мозг и ум
горилкою травить,
Что нет в ней смысла, нет в ней
прока,
Когда в день возведения общения
мостов
Запрет снимает воздержания
и постов,
Распахивая настежь нам ворота
лжи, обмана,
Трусливого и гнусного порока.
И вот что, Вань, послушай, друг,
В глаза мне глянь и смело
встрянь,
Коль буду я не прав иль где-то
ошибусь,
Ведь речью я и мыслью здрав,
пока не наберусь.
Давай, Вань, дружно мы с тобой
со всей вчерашнею братвой,
Ну да, с таджиками, с грузинами,
с прибалтами, с узбеками,
Мы побратаем тех японцев,
китайцев и монгольцев,
Чтоб вместе нам дорогу строить
Не на хмельных дрожжах, как
прежде,
Не ссориться, кричать и вечно
спорить,
А дать шанс нашей в нас ожить
надежде, Надежде в том, что мы друг
в друге
Друзей отыщем закадычных,
а не врагов
Бездушных, мерзких и циничных,
Грабителей, убийц, насильников,
воров;
Не будем вздрагивать
от грома и салютов,
в немом испуге
Опять обделавшись со страху,
врага завидев снова в друге;
Когда любовь мужская (дурное
не подумай, Вань,
Я в смысле – наша солидарность,
Помочь другому без надежд на
благодарность),
Вставать нас будет гнать
в рассвета рань.
И мне плевать, что нефть нашли
на нашем огороде,
На том, вон, газ, на том – алмаз,
на том – уран в породе.
А вон в земле с утра елозят
граблями мужики,
Они еду на стол наш носят,
страдальцы-батраки.
И я хочу всем в мире громко заявить:
Я трезв, как стёклышко, за перегар
прошу простить,
Что в мире этом – все мы братья, и
нам грешно делить
Богатство, всем подаренное Богом,
И земли с личной выгодой дробить,
В кормушку личную упёршись
рогом.
Да здравствует армян, хохол и
молдаван,
Нам брат и африканец, француз и
итальянец,
Всех приглашу в наш дружный стан,
в наш многоликий караван,
Чтоб в мире мирно мы друг с другом
жили, А не любовью с честью на базаре
торговали; Дорогу строили удобную для всех и
каждого одну;
Чтобы тропинками по чащам
не блуждали;
Забвенье чтобы в волнах не искали,
Устав от жизни и скитаний и идя
ко дну. Ведь сила наша, слышишь, Вань,
Не спирт составами, встречая,
потреблять,
Измученную печень рассолом
поливать
И жизнь с удачей в угаре винном
Нетрезвым взглядом мимо провожать. А наша, Ваня, цель, ведь все мы
человеки, –
Между собою не делить ни горы, и ни
реки,
Имеешь что в котомке, ты с ближним
раздели,
И общий стол для всех людей скорей
сооруди,
Обидные слова и с бородой долги
Забудь великодушно, должников
прости,
Сердечко от пустых забот,
не медля, разгрузи,
И душу робкую скорее
на волю отпусти.
