Взлечу...
Взлечу вольной птицей,
докурив сигарету,
замелькают страницы
моей жизни нелепой…
И денёк за денёчком
рассправивший крылья,
пробегусь я по строчкам,
покрытыми пылью…
Повсплывают обиды
родных и сторонних,
ещё взгляд инвалида
и пятак на ладонях,
я прошёл его мимо –
святой простотою,
расписав свою книгу
стыдом и тоскою…
Провалился в разлом я,
эллюзий снобистских,
лишь смотрев исподлобья
на дальних и близких;
тех, кому я не подал
стакана с водою,
а поил год от года
людей только горем.
Для поступка благого,
не хватало запала –
для меня слишком много,
а Господу мало.
Я читаю страницы
истлевшего тома
и лечу вольной птицей,
шагнув с крыши дома…
докурив сигарету,
замелькают страницы
моей жизни нелепой…
И денёк за денёчком
рассправивший крылья,
пробегусь я по строчкам,
покрытыми пылью…
Повсплывают обиды
родных и сторонних,
ещё взгляд инвалида
и пятак на ладонях,
я прошёл его мимо –
святой простотою,
расписав свою книгу
стыдом и тоскою…
Провалился в разлом я,
эллюзий снобистских,
лишь смотрев исподлобья
на дальних и близких;
тех, кому я не подал
стакана с водою,
а поил год от года
людей только горем.
Для поступка благого,
не хватало запала –
для меня слишком много,
а Господу мало.
Я читаю страницы
истлевшего тома
и лечу вольной птицей,
шагнув с крыши дома…