Прошло пять лет, как не бывал я дома...
ПРОШЛО ПЯТЬ ЛЕТ, КАК НЕ БЫВАЛ Я ДОМА...
Прошло пять лет, как не бывал я дома.
Для городка пустяшный это срок:
Всё те же в нём задумчивость и дрёма,
Всё та же грязь в канавах вдоль дорог.
И тополя столетние всё те же –
Шумят, шумят листвою у реки.
И тот же сквер
с цветочной клумбой свежей,
И те же пропылённые ларьки.
Всё узнаю!.. И, право, в самом деле,
Не век прошёл... Лишь не могу узнать,
Кого узнать обязан... Постарели...
Как постарели вы, отец и мать!..
Почти чужие, старческие лица.
Да тут сто лет прошло наверняка!..
Отец ещё бодрится, суетится,
А мать в слезах – не отведёт платка.
– Да что же ты, старуха! ну-ка живо.
Ты эти штучки мне давай-ка брось.
Пельмени стряпай. Денег дай на пиво.
Сегодня праздник. Сын приехал. Гость... –
И я смотрю, испуг и боль скрывая,
На этих близких и чужих людей.
Вот рядом же, а я их как не знаю –
Они моложе в памяти моей...
Но прочь обман! К чему я притворяюсь
И самому себе неловко лгу? –
Всё собираюсь в гости,
собираюсь.
И всё никак собраться не могу.
Прошло пять лет, как не бывал я дома.
Для городка пустяшный это срок:
Всё те же в нём задумчивость и дрёма,
Всё та же грязь в канавах вдоль дорог.
И тополя столетние всё те же –
Шумят, шумят листвою у реки.
И тот же сквер
с цветочной клумбой свежей,
И те же пропылённые ларьки.
Всё узнаю!.. И, право, в самом деле,
Не век прошёл... Лишь не могу узнать,
Кого узнать обязан... Постарели...
Как постарели вы, отец и мать!..
Почти чужие, старческие лица.
Да тут сто лет прошло наверняка!..
Отец ещё бодрится, суетится,
А мать в слезах – не отведёт платка.
– Да что же ты, старуха! ну-ка живо.
Ты эти штучки мне давай-ка брось.
Пельмени стряпай. Денег дай на пиво.
Сегодня праздник. Сын приехал. Гость... –
И я смотрю, испуг и боль скрывая,
На этих близких и чужих людей.
Вот рядом же, а я их как не знаю –
Они моложе в памяти моей...
Но прочь обман! К чему я притворяюсь
И самому себе неловко лгу? –
Всё собираюсь в гости,
собираюсь.
И всё никак собраться не могу.