Пристань

Железный бык поднимет на рога,
железный коршун сбросит вниз, на скалы,
и сядет пировать –
куски меня
по-прежнему (увы!) не перестанут,
не прекратят движений…
Чёрт возьми!
Я столько говорю, что даже тошно
от этой пластилиновой тоски!
Окно открою,
выдохну –
возможно,
что там, в тумане,
плещется вода
в нелепо-мшистых закромах причала.
Над нею – паутина сгнивших вант
и мёртвый лес с терновником штурвалов.
Накинув плащ,
исчезну в тишине;
растаю мотыльком в чугунном свете
хромой луны
на костяном коне –
в такую сказку верят даже дети, но…
Нет! Не мы!
Немы до безучастья,
до бесконечной лжи двуликих фраз!
Смотрю на корабли –
какие власти
удерживают их на этот раз?
Какие бури видели глаза
измученных бездельем капитанов?
И как не надоели эти “За!”,
что рьяно так отстаивали право
НА ЭТУ ЖИЗНЬ?!
Не надо… нет… спокойней…
Я возвращаюсь с пристани домой.
слова зависнут прямо у порога
меж нами –
электрической дугой,
тугим хлыстом языческого бога,
раздробленной учёными звездой!
Я говорю, конечно, снова много –
но верьте мне –
я не всегда такой!..
 
 
Уйдёт туман,
и море с кораблями
забудется, как чёрно-белый сон.
Предателем я, может, и не стану…
пока последний держится заслон.
Пока ещё не поздно отойти –
не резать глотки новым одержимым
у истуканов собственной Стези;
у берегов отравленного мира.