Ветеранам войн
Конечно, многое не знаю.
Есть трудные, серьёзные дела.
Но я нисколько не страдаю,
Что жизнь моя напрасной не была.
Писать стихи ведь каждый может.
О тайностях любви и голубой луне.
Но чувство мне больное сердце гложет,
Что мало все мы пишем о войне.
Да я и сам отлично понимаю,
Что трудно передать все ужасы войны.
В своих стихах её я проклинаю,
Но нам живые образы нужны.
А где их взять, когда солдат стареет,
Когда уходит тихо на погост.
И потому, наверно, стих не зреет,
Что чей-то вновь освободился пост.
Он занят был военным ветераном,
Что бил врага, всей жизни не щадя.
И был в боях осколками изранен,
Теперь он плачет, в вечность уходя.
Но мы ему, солдату, обещаем,
Что будем помнить павших имена,
Что никогда, нигде не забываем,
Как кровью им достались ордена.
Настанет день, когда земля заплачет,
Когда уйдёт последний ветеран.
Пусть в тот момент поэт кому-то скажет,
Что для стихов родился материал.
Есть трудные, серьёзные дела.
Но я нисколько не страдаю,
Что жизнь моя напрасной не была.
Писать стихи ведь каждый может.
О тайностях любви и голубой луне.
Но чувство мне больное сердце гложет,
Что мало все мы пишем о войне.
Да я и сам отлично понимаю,
Что трудно передать все ужасы войны.
В своих стихах её я проклинаю,
Но нам живые образы нужны.
А где их взять, когда солдат стареет,
Когда уходит тихо на погост.
И потому, наверно, стих не зреет,
Что чей-то вновь освободился пост.
Он занят был военным ветераном,
Что бил врага, всей жизни не щадя.
И был в боях осколками изранен,
Теперь он плачет, в вечность уходя.
Но мы ему, солдату, обещаем,
Что будем помнить павших имена,
Что никогда, нигде не забываем,
Как кровью им достались ордена.
Настанет день, когда земля заплачет,
Когда уйдёт последний ветеран.
Пусть в тот момент поэт кому-то скажет,
Что для стихов родился материал.