Виктору Павловичу Прометному.
Мы в жизни путь свой выбираем,
Идём тихо и робко, сгибаясь.
И не многие буйные дух понимая,
Скачут с лошадью сердцем, сливаясь.
Но, и им всё это не ведомо,
Что за пламя горит в их сердцах.
И путей впереди не изведано,
Им придётся пройти на рысцах.
Были взлёты и были падения,
Был плачь и победный призыв.
Но не сломят их угрызения,
И барьерный их тянет порыв.
Олимпийских медалей не видно,
Да не в них дух стальной и кулак.
Делай так, чтобы не было стыдно,
И к гнедой мог зайти в полумрак.
Быть с лошадками вечно не сложится,
Он оставит их старым друзьям.
Но во снах своих верил, что с можется,
Провести их по новым стезям.
Он возьмётся за новое дело,
И погонит к Олимпу детей.
И к медалям научит их двигаться смело,
И места занимать без затей.
А вокруг всем зевакам не ясно,
Где черпает он силы ведром.
Он с лошадками скованный страстно,
И по жизни стал метким стрелком.
Лошадиная сила зажата в подпругах,
Ты по крепче держись за узда.
Он по жизни метался в напрягах,
И не знал, где сгорает звезда.
Затушить свой огонь пытался в стакане,
Растоптать свой Олимп он хотел наверху.
Только богом отмерено было на плане,
Чтоб тренером был и не сдался греху.
Разлетелись по свету дети как литья,
Уносящие в сердце стрелковую жизнь.
А ему опадают в дворике листья,
Рисуя в картинках прошедшую жизнь.
Любил он семью, и жену как ведётся,
Быть может, не ясен он был до конца.
Но помним его, что идёт и смеётся,
И шел к своим целям быстрее гонца.
29.11.2014 Редактировано: 26.10.15 г.
Идём тихо и робко, сгибаясь.
И не многие буйные дух понимая,
Скачут с лошадью сердцем, сливаясь.
Но, и им всё это не ведомо,
Что за пламя горит в их сердцах.
И путей впереди не изведано,
Им придётся пройти на рысцах.
Были взлёты и были падения,
Был плачь и победный призыв.
Но не сломят их угрызения,
И барьерный их тянет порыв.
Олимпийских медалей не видно,
Да не в них дух стальной и кулак.
Делай так, чтобы не было стыдно,
И к гнедой мог зайти в полумрак.
Быть с лошадками вечно не сложится,
Он оставит их старым друзьям.
Но во снах своих верил, что с можется,
Провести их по новым стезям.
Он возьмётся за новое дело,
И погонит к Олимпу детей.
И к медалям научит их двигаться смело,
И места занимать без затей.
А вокруг всем зевакам не ясно,
Где черпает он силы ведром.
Он с лошадками скованный страстно,
И по жизни стал метким стрелком.
Лошадиная сила зажата в подпругах,
Ты по крепче держись за узда.
Он по жизни метался в напрягах,
И не знал, где сгорает звезда.
Затушить свой огонь пытался в стакане,
Растоптать свой Олимп он хотел наверху.
Только богом отмерено было на плане,
Чтоб тренером был и не сдался греху.
Разлетелись по свету дети как литья,
Уносящие в сердце стрелковую жизнь.
А ему опадают в дворике листья,
Рисуя в картинках прошедшую жизнь.
Любил он семью, и жену как ведётся,
Быть может, не ясен он был до конца.
Но помним его, что идёт и смеётся,
И шел к своим целям быстрее гонца.
29.11.2014 Редактировано: 26.10.15 г.