Лисе.
В гулком мраке бьется сердце
Гоня по телу огненну эссенцию
В нашем блюде много специй
Даже сахар смешали с перцем.
Что позволит тебе греться
Когда будет гореть сам
Хотя, не сам
Благодаря твоим рукам
Что разожгли холодный камень
До градусов так сорока...
И пока
Так будет продолжаться
Не оскудеет моя строка,
А лишь будет наряжаться.
***
В смятеньи серых мрачных дней,
Где фонари угасли от огней.
Угас и я,
Но с ласкою твоей
Жар феникса бросает в полымя.
Прекрасный облик, что в зеркале ты видишь,
Безудержною радостью блестит в моих глазах.
Возможно не поверишь, не увидишь.
Это не разум льстит, а сердце голосит в устах.
Украдкой, чутким мастерством
Осыплешь нежностью ты одичалый стан.
И всем своим он естеством
Тебе покорен будет неустанно.
Моя игривая, добрая Лиса,
Тропою счастья бы устлать твой путь.
Чтобы в душе вечно цвел сад
И детскую радость туда бы вернуть.
Твой образ в мыслях не унять
В мгновения внеплановой разлуки.
Но образ мне увы нельзя обнять,
Нельзя согреть нежнейшие мне руки.
Голос сердца уверяет: Ты
Таишься даря свет в его закромках
А твои изгибы и черты,
Нитью памяти воедино скомканы.
Как же блаженно, междуусобный спор
Не тревожит сердце и рассудок.
Когда к тебе я устремляю взор,
Нетленно их единство в этот промежуток.
К тебе я не теряю зрения,
А избавлен от подозрения.
У меня для счастья нет заслуг,
Но ты его достойна непременно.
Вне всяких прочих ты недуг
Улыбаться должна так забвенно.
Красота, ты ею овладела
Как внутренней так внешней,
А я стремлюсь как оголтелый
В ней утонуть осенним днем и вешним.
И я уже не стану прежним,
Быть тебе в моем дворце на вечность "здешней."
Все будет в порядке.
Ведь ты моя, и я твой без остатка
