П Р О С Т И
Р О М А Н С
Ты вся – глаза, дыханье затаив.
Так тихо может быть пред бурей иль разлукой.
Я больше не могу смотреть в глаза твои,
Наполненные нежностью и мукой.
О, жизнь! Как ты жестоко не права –
У счастья на груди ласкаешь нежно муку,
В уста горячие холодные слова
Кладёшь, как нож в предательскую руку.
В моей душе глубоко и темно;
То сыро, холодно, то жарко нестерпимо.
И счастья горького – любить – мне не дано,
Я осуждён на счастье – быть любимым.
Разлуки грустный час настал. Прости.
Я полон сердца твоего молящим стуком.
Но больше не могу смотреть в глаза твои,
Наполненные нежностью и мукой.
Ты вся – глаза, дыханье затаив.
Так тихо может быть пред бурей иль разлукой.
Я больше не могу смотреть в глаза твои,
Наполненные нежностью и мукой.
О, жизнь! Как ты жестоко не права –
У счастья на груди ласкаешь нежно муку,
В уста горячие холодные слова
Кладёшь, как нож в предательскую руку.
В моей душе глубоко и темно;
То сыро, холодно, то жарко нестерпимо.
И счастья горького – любить – мне не дано,
Я осуждён на счастье – быть любимым.
Разлуки грустный час настал. Прости.
Я полон сердца твоего молящим стуком.
Но больше не могу смотреть в глаза твои,
Наполненные нежностью и мукой.