Седые холмы.
У холмов есть глаза, у холмов есть уши,
У седых опушек бывают даже души,
Не смотри в их глаза, не смотри, не слушай,
Или станешь одним из них.
Днем и ночью их тихий шепот,
Проникает под сень лесов,
И сражений бесшумный грохот,
Возвращается сквозь толщу веков.
Днем и ночью их тихий шепот,
Затекает рекой в города,
И людской монотонный рокот,
Затихает совсем. Навсегда.
Остается лишь шепот холмов,
Что венчают пустые леса,
Остается лишь шепот людей,
Чьим глазам не смотреть в небеса.
Чьим глазам не смотреть в небеса,
Ибо нет уже глаз у них,
Они отдали их лесам,
Голос отдали, но шум не стих.
Безразличною серой рекой,
Он звучит в их пустых головах,
Беспокойным даёт покой,
Самым храбрым дарует страх.
И оставят в покое навек,
Их опушки седых холмов,
И теперь, сквозь века этот век,
Будет лить рокот своих городов.
У седых опушек бывают даже души,
Не смотри в их глаза, не смотри, не слушай,
Или станешь одним из них.
Днем и ночью их тихий шепот,
Проникает под сень лесов,
И сражений бесшумный грохот,
Возвращается сквозь толщу веков.
Днем и ночью их тихий шепот,
Затекает рекой в города,
И людской монотонный рокот,
Затихает совсем. Навсегда.
Остается лишь шепот холмов,
Что венчают пустые леса,
Остается лишь шепот людей,
Чьим глазам не смотреть в небеса.
Чьим глазам не смотреть в небеса,
Ибо нет уже глаз у них,
Они отдали их лесам,
Голос отдали, но шум не стих.
Безразличною серой рекой,
Он звучит в их пустых головах,
Беспокойным даёт покой,
Самым храбрым дарует страх.
И оставят в покое навек,
Их опушки седых холмов,
И теперь, сквозь века этот век,
Будет лить рокот своих городов.