Серенький Козлик
Сидит ворон на дубу,
Он играет во трубу.
Труба точеная,
Позолоченная,
Труба ладная,
Песня складная.
Где же ворон ее взял?
Я так думаю – украл.
Впрочем, мне-то наплевать,
Не о том хотел сказать.
Это присказка, а вот
Сказка чередом идет.
В общем, жили-были… Нет!
Вот еще один куплет.
Надо с вами поделиться:
Есть еще зловредней птица,
Звать Разбойник Соловей.
Даже князь Владимир всей
Полицейскою дружиной
С полосатою дубиной
Не смогли его поймать…
Впрочем, ладно, начинать
Мне пора бы сказку эту,
Но скажу вам по секрету
То, что в сказке сей, друзья,
Не найдете Соловья,
Ворона в ней тоже нет,
Впрочем, это не секрет.
Жили-были… Нет, не так.
Так начнет любой дурак…
В тридевятом царстве… Снова
Получается хреново.
Все приелось, и народ
Меня, право не поймет.
Чтоб любезным быть народу
Перестану-ка лить воду,
Очень глубоко вздохну
И попроще так начну:
Между лесом и рекою,
Под высокою сосною
На окраине села
Бабка старая жила.
Не одна жила, нет-нет,
Но не с дедом (помер дед),
И, конечно же, не с внучкой,
И не с кошкой, и не с Жучкой,
И не с мышкою, понятно,
Всем, конечно, неприятно,
Коли мыши под полом,
А жила она с Козлом.
Да, любовь, конечно, зла.
Бабка втрескалась в Козла.
В огород его пускала,
Сереньким все величала,
Козликом его звала
И кормила, как могла.
То борща ему нальет,
То ватрушку принесет,
То студененькой водицы
Натаскает из криницы.
И от добрых этих дел
Серый Козлик оборзел.
Вечно бабушку шпыняет,
За капустою гоняет
Он старушку в огород –
Вот как обленел, урод.
А старушка и морковью,
Ослепленная любовью,
Также потчует его
Серенького своего.
(От добра добра не ждут.
В скобочках скажу я тут).
И от этой благодати
Вздумалось Козлу гуляти
Не куда-нибудь, а в лес.
Вот же форменный балбес!
А в лесу не только елки,
Есть еще и злые волки!
Но Козел о них не знает,
По лесу себе гуляет
И орет, что мочи было:
«Вот как, вот как очень любила!»
Дальше он не знает слов.
И, конечно на волков
Он наткнулся. Замолчал
И с испугу хвост поджал.
Старший волк к нему подходит,
Желтых глаз с него не сводит:
«Сам обед к нам в лапы прет!
Мне сегодня, блин, везет!»
Стая хором так завыла
И к козленку подступила.
Наш Козел от страха взмок.
«Что вы, братцы, я же волк!»
Закричал он с перепугу
Озираяся по кругу
«Я же серый, как и вы,
И к тому ж не ем травы!»
Ухмыльнулся волк, иуда:
«А рога тогда откуда?»
«Ах рога? Так то волчица
(Чтоб ей, гниде, провалиться)
Мне наставила рога
И пустилася в бега.
Вот хожу, ее ищу,
А найду, так не спущу!»
«А копыта, борода?
Ты не волк, ты, брат, - еда!
Так что, сволочь не болтай.
Ну-ка, братцы, налетай!»
Стая мигом налетела
И Козла, представьте, съела.
И осталися (ага!)
Лишь копыта да рога.
Страшной смертью Козлик пал…
Ну а дома бы он спал,
Был бы сыт, здоров и жив
И старушкою любим.
Уважайте старших, люди,
И худого вам не будет!
Не пускайся, брат в бега!
Сбережешь свои рога.
Он играет во трубу.
Труба точеная,
Позолоченная,
Труба ладная,
Песня складная.
Где же ворон ее взял?
Я так думаю – украл.
Впрочем, мне-то наплевать,
Не о том хотел сказать.
Это присказка, а вот
Сказка чередом идет.
В общем, жили-были… Нет!
Вот еще один куплет.
Надо с вами поделиться:
Есть еще зловредней птица,
Звать Разбойник Соловей.
Даже князь Владимир всей
Полицейскою дружиной
С полосатою дубиной
Не смогли его поймать…
Впрочем, ладно, начинать
Мне пора бы сказку эту,
Но скажу вам по секрету
То, что в сказке сей, друзья,
Не найдете Соловья,
Ворона в ней тоже нет,
Впрочем, это не секрет.
Жили-были… Нет, не так.
Так начнет любой дурак…
В тридевятом царстве… Снова
Получается хреново.
Все приелось, и народ
Меня, право не поймет.
Чтоб любезным быть народу
Перестану-ка лить воду,
Очень глубоко вздохну
И попроще так начну:
Между лесом и рекою,
Под высокою сосною
На окраине села
Бабка старая жила.
Не одна жила, нет-нет,
Но не с дедом (помер дед),
И, конечно же, не с внучкой,
И не с кошкой, и не с Жучкой,
И не с мышкою, понятно,
Всем, конечно, неприятно,
Коли мыши под полом,
А жила она с Козлом.
Да, любовь, конечно, зла.
Бабка втрескалась в Козла.
В огород его пускала,
Сереньким все величала,
Козликом его звала
И кормила, как могла.
То борща ему нальет,
То ватрушку принесет,
То студененькой водицы
Натаскает из криницы.
И от добрых этих дел
Серый Козлик оборзел.
Вечно бабушку шпыняет,
За капустою гоняет
Он старушку в огород –
Вот как обленел, урод.
А старушка и морковью,
Ослепленная любовью,
Также потчует его
Серенького своего.
(От добра добра не ждут.
В скобочках скажу я тут).
И от этой благодати
Вздумалось Козлу гуляти
Не куда-нибудь, а в лес.
Вот же форменный балбес!
А в лесу не только елки,
Есть еще и злые волки!
Но Козел о них не знает,
По лесу себе гуляет
И орет, что мочи было:
«Вот как, вот как очень любила!»
Дальше он не знает слов.
И, конечно на волков
Он наткнулся. Замолчал
И с испугу хвост поджал.
Старший волк к нему подходит,
Желтых глаз с него не сводит:
«Сам обед к нам в лапы прет!
Мне сегодня, блин, везет!»
Стая хором так завыла
И к козленку подступила.
Наш Козел от страха взмок.
«Что вы, братцы, я же волк!»
Закричал он с перепугу
Озираяся по кругу
«Я же серый, как и вы,
И к тому ж не ем травы!»
Ухмыльнулся волк, иуда:
«А рога тогда откуда?»
«Ах рога? Так то волчица
(Чтоб ей, гниде, провалиться)
Мне наставила рога
И пустилася в бега.
Вот хожу, ее ищу,
А найду, так не спущу!»
«А копыта, борода?
Ты не волк, ты, брат, - еда!
Так что, сволочь не болтай.
Ну-ка, братцы, налетай!»
Стая мигом налетела
И Козла, представьте, съела.
И осталися (ага!)
Лишь копыта да рога.
Страшной смертью Козлик пал…
Ну а дома бы он спал,
Был бы сыт, здоров и жив
И старушкою любим.
Уважайте старших, люди,
И худого вам не будет!
Не пускайся, брат в бега!
Сбережешь свои рога.
