Такая уж я есть
Я не умею рассуждать о жизни.
Я не умею верить и прощать.
Я не умею признавать ошибки.
На поле боя белый флаг держать.
И если кто то выстрелит мне в спину,
То я не посчитаю, что он трус.
Убить его могу одним лишь словом.
А настоящих пуль я не боюсь.
Могу я очень нудно и подолгу
Смотреть в лицо заклятого врага.
Бывает от меня совсем нет толку,
Бывает всем надоедаю я...
Мне сложно находиться там, где пусто...
Мне плохо, если нет в душе тепла...
Мне не бывает весело иль грустно...
В душе моей всегда живёт весна...
Я не умею верить и прощать.
Я не умею признавать ошибки.
На поле боя белый флаг держать.
И если кто то выстрелит мне в спину,
То я не посчитаю, что он трус.
Убить его могу одним лишь словом.
А настоящих пуль я не боюсь.
Могу я очень нудно и подолгу
Смотреть в лицо заклятого врага.
Бывает от меня совсем нет толку,
Бывает всем надоедаю я...
Мне сложно находиться там, где пусто...
Мне плохо, если нет в душе тепла...
Мне не бывает весело иль грустно...
В душе моей всегда живёт весна...
Я не умею рассуждать о жизни.
Я не умею верить и прощать.
Я не умею признавать ошибки.
На поле боя белый флаг держать.
И если кто то выстрелит мне в спину,
То я не посчитаю, что он трус.
Убить его могу одним лишь словом.
А настоящих пуль я не боюсь.
Могу я очень нудно и подолгу
Смотреть в лицо заклятого врага.
Бывает от меня совсем нет толку,
Бывает всем надоедаю я...
Мне сложно находиться там, где пусто...
Мне плохо, если нет в душе тепла...
Мне не бывает весело иль грустно...
В душе моей всегда живёт весна...
Я не умею верить и прощать.
Я не умею признавать ошибки.
На поле боя белый флаг держать.
И если кто то выстрелит мне в спину,
То я не посчитаю, что он трус.
Убить его могу одним лишь словом.
А настоящих пуль я не боюсь.
Могу я очень нудно и подолгу
Смотреть в лицо заклятого врага.
Бывает от меня совсем нет толку,
Бывает всем надоедаю я...
Мне сложно находиться там, где пусто...
Мне плохо, если нет в душе тепла...
Мне не бывает весело иль грустно...
В душе моей всегда живёт весна...