Обувь

Ботинок, старый и запачканный уродец,

Не терпящий банальных популярных мод.

А цвет его глубок, как тот колодец,

В котором он уснул какой уж год.

 

Кто-то достанет из колодца эти берцы,

Наденет на ноги и пошагает прочь.

И он увидит, что, как будто дверца,

Мыски у них открыты (ну точь-в-точь!).

 

И стёрты они грубо на подошве,

Шнурки у них давно убиты в хлам,

На них что-то подклеено, и тошно

Внимать эстетам этот дряхлый срам.

 

Но кто-то их надел и пошагал работать

Иль в бар направился, или гостить к друзьям,

Но важно здесь иное: то, что пропасть

Меж ними не лежит, они — единый храм.