море волнуется...
Из непроверенной информации, если ундине отрубить хвост,
она останется человеком и больше не сможет обращаться...
Зажимают ей жабры –
прозрачными пальцами –
сети,
из ловушки любви
не уплыть,
не сбежать.
Не вдохнуть.
И коралловым городом
в нежных объятиях бредит.
Непролитые слёзы её
превращаются в ртуть.
Осень поздняя гонит на дно.
Дева рвётся в пучину.
- Я подобна звезде,
вместо крови - морская вода.
Отпусти!
Это солнце безжалостно!
Запросто сгину,
я смотреть на него
из-под вод навсегда проклята.
Выжигает в ней дыры
и нечем заполнить пустоты.
Чтобы там не болтали,
а рыбы всё ж чувствуют боль.
- Не руби,
врут предания,
хвост, умоляю, не трогай!
Не пробыть и полсуток ундине на суше живой.
- Не руби!
Он не слышал:
безумные люди,
непреклонны,
зажатые страстью в тиски.
Этой ночи темнее и тише, наверно, не будет.
Угасают глаза и стихает русалочий крик.
Не поверил словам
утопающий в омуте фальши.
На колени упал,
навсегда боль в глазах затая.
–Посмотри!
Меня нет.
Я вода!
Жги рассвет опоздавший
забирай меня всю!
А в ладонях его чешуя...
