О двух Владимирах
О ДВУХ ВЛАДИМИРАХ
Батюшке Владимиру Зязеву
в день ангела
О двух Владимирах когда-то
Я ненароком написал.
О Жириновском пустоватом
И Ленине дундуковатом.
Когда читал о них, то зал,
Бывало, крепко хохотал.
А почему не посмеяться
Над теми, кто грозил остаться
Туманом или пустотой?
Ведь Жириновский, он такой –
Болтает, и ни в зуб ногой.
Да и его всемудрый тёзка
О коммунизме очень плоско,
Хоть и затейливо, болтал,
Пока совсем ничем не стал.
Тогда не знал я, что не к тем
Я адресатам обратился.
Ведь столько в мире славных тем,
А я к бесславной приобщился.
Подумаешь, один болтун
Достоин болтуна другого.
Что здесь особого такого,
Что было бы достойно струн
Певца, давно уже седого?
Сегодня я вам пропою
О двух Владимирах, которых
Вершится жизнь не в разговорах,
А на отеческих просторах,
В родном отеческом краю.
Владимир-Солнышко, мы знаем,
Встал как отец над русским краем.
Языческое море сил
Христовой силой окрестил,
Одним желанием снедаем,
Чтоб в мире мир всесильным был,
Чтоб Истина и Русь дружили,
Чтобы её народы жили,
Пусть иногда и в нищете,
Но только в Господе Христе.
И храмы на Руси вставали,
Как клятвы верности Тому,
Кто дал и сердцу и уму
И мир, и высоту, и дали.
И только с Ним мы побеждали,
А без Него кончины ждали
И сопли на кулак мотали,
И видели одну лишь тьму.
Так, в наши годы на Урале
Нас силы тёмные карали
За то, что темень возлюбив,
Мы в атеизме умирали.
Но встал, полнеба осветив,
Владимира далёкий тёзка.
Встал безбоязненно и броско,
И отступила вольчья сыть.
Он к небу храмы возносить
Стал, как святой предтеча, хлёстко.
Крестами, главами, извёсткой,
Раскатами колоколов
Они сердца людей будили.
И вот сердца людей ожили
И темень жизни осветили
Созвездьем вспыхнувших свечей.
А созидатель жизни сей
Сидит в кругу своих друзей,
Заздравный кубок подымает
И поздравительных речей
Живой ручей воспринимает –
Не данью смертному ему,
А данью Богу Самому.
Батюшке Владимиру Зязеву
в день ангела
О двух Владимирах когда-то
Я ненароком написал.
О Жириновском пустоватом
И Ленине дундуковатом.
Когда читал о них, то зал,
Бывало, крепко хохотал.
А почему не посмеяться
Над теми, кто грозил остаться
Туманом или пустотой?
Ведь Жириновский, он такой –
Болтает, и ни в зуб ногой.
Да и его всемудрый тёзка
О коммунизме очень плоско,
Хоть и затейливо, болтал,
Пока совсем ничем не стал.
Тогда не знал я, что не к тем
Я адресатам обратился.
Ведь столько в мире славных тем,
А я к бесславной приобщился.
Подумаешь, один болтун
Достоин болтуна другого.
Что здесь особого такого,
Что было бы достойно струн
Певца, давно уже седого?
Сегодня я вам пропою
О двух Владимирах, которых
Вершится жизнь не в разговорах,
А на отеческих просторах,
В родном отеческом краю.
Владимир-Солнышко, мы знаем,
Встал как отец над русским краем.
Языческое море сил
Христовой силой окрестил,
Одним желанием снедаем,
Чтоб в мире мир всесильным был,
Чтоб Истина и Русь дружили,
Чтобы её народы жили,
Пусть иногда и в нищете,
Но только в Господе Христе.
И храмы на Руси вставали,
Как клятвы верности Тому,
Кто дал и сердцу и уму
И мир, и высоту, и дали.
И только с Ним мы побеждали,
А без Него кончины ждали
И сопли на кулак мотали,
И видели одну лишь тьму.
Так, в наши годы на Урале
Нас силы тёмные карали
За то, что темень возлюбив,
Мы в атеизме умирали.
Но встал, полнеба осветив,
Владимира далёкий тёзка.
Встал безбоязненно и броско,
И отступила вольчья сыть.
Он к небу храмы возносить
Стал, как святой предтеча, хлёстко.
Крестами, главами, извёсткой,
Раскатами колоколов
Они сердца людей будили.
И вот сердца людей ожили
И темень жизни осветили
Созвездьем вспыхнувших свечей.
А созидатель жизни сей
Сидит в кругу своих друзей,
Заздравный кубок подымает
И поздравительных речей
Живой ручей воспринимает –
Не данью смертному ему,
А данью Богу Самому.
