На Волге вскрывается лёд, на глазах исчезает...

На Волге вскрывается лёд, на глазах исчезает,

То ветер, то солнце поверхность теченья меняют,

И птицы поют на своём.

Деревья на склоне пытаются жить, не ломаясь сто лет,

Как жду я сто лет, смотря в небеса, вечера без ракет,

Тишину даже днём.

 

Мы по пляжу идём, совершенно одни, только ветер догнал,

Он единственный, кто меня с детства всегда наставлял,

Чтоб терпел ежечасно,

И оно того стоило. Вижу, как лёд не с реки - со зрачков

Уже сходит, поддавшись весне, отступив с берегов.

Ты сейчас так прекрасна!

 

Поезда не летят по мосту, остаются на станции,

Я забыл, как рукою по карте водил, подводя пальцы к Франции,

Забываю пробелы в судьбе.

Научусь делать так, чтоб рояль становился живым,

Пробегусь по звучанью. Теперь не умру молодым.

Буду петь о тебе.

 

Скоро кончится март, в первый раз без потерь, без бровей,

Подведённых под мост, что полоской горбатится всей,

То ли хмурясь, то ль плача.

И снега никогда не найдут, даже если декабрь,

Лес раскинется шире, без летнего пламени храбр,

Цвет зелёный не пряча.

 

Ты сидишь на качелях. Смотрю на тебя, и про время не знаю,

За спиною дома, значит, солнце не я закрываю,

Всё равно оно греет.

Город просит меня задержаться не только в назначенный срок,

Пусть всё лето сгорал я, всю осень под ливнями мок,

Что проблемой не веет.

 

Мир становится шире, я знаю теперь остановки, скамейки,

Череду белых окон, сеть улиц, сведённых с линейки,

Мрачность спальных кварталов.

Мне легко здесь ходить, не цепляясь ногами за камни, и

Не предчувствуя склонов, как в местности прошлой, где главное -

Не бежать без привалов.

 

Провожаю под вечер тебя, голос свой заглушаю,

Нахожу ещё день для побед, всё себе разрешаю,

Дохожу до знакомой черты.

Ни единого облака, значит - небо сольётся с рекой в синеве.

За окном теперь солнце, на мне его луч, в голове

У меня только ты.