Фантазия.
Он неприлично энергичен.
И мог бы стать крутым прорабом.
На вид воинственен и храбр,
Не брит, но все же симпатичен.
Стоит у пульта дирижера —
Экспрессия и пантомима,
Преклонный возраст для стажера,
Но к фальши крайне нетерпимый.
Играл оркестр в оркестровой яме.
Нет, пел. Еще точней — дышал!
И каждый зритель в напряженьи замер,
Как разрывалась оркестровая душа.
Все отвечало музыкальному сюжету
И грациозность дам, и роскошь королей.
Скитание бродяг, кочующих по свету,
И вечная любовь Ромео и Джульетты.
И мачты затонувших кораблей.
Здесь время подчинялось только звуку,
Остановив свой необузданный галоп...
Здесь, правил дирижер таинственно и скупо,
Пускал оркестр в разнос,
Чуть нервно вскинув руку,
И тут же в меланхолию и скуку,
И запечатывал, в тугой пшеничный сноп.
Мелодия взлетая рассыпалась, слегка сверкнув,
На бриллиантовую пыль,
Кружила и, затем едва касаясь,
Дотла сжигала, как огонь ковыль.
