Роль.

Нельзя выходить из роли.

Нельзя теряться в тексте.

Нельзя показывать голос.

Нельзя казаться первым.

 

Четыре закона стоят у истоков, в них нет ничего про убийства и кражи.

Их праведность – условна, но никто ничего против них не расскажет.

 

Бог вновь восстанет с могилы и миру нового врага покажет, да таких страшных, каких не знает даже поколение старшее, но мне плевать.

Да, я герой…но из сказок не ваших.

Я не боюсь, не делай поспешных выводов.

Я не остаюсь лишь из-за таких как наш Господь – выродков.

 

Я сотни лет скитался в поисках заданий, но лишь Бог был моим самым частым работодателем.

Он столько раз пытался сгубить этот мир, вызывая всё новых врагов, что я стал думать…

А вдруг это не они предатели, а он?

 

Я устал чувствовать холод, устал… скитаться по мыслям.

Устал бояться Бога, устал пытаться любить его.

 

А вдруг пустота безусловна?

Что если Бог не всесилен?

Что мне тогда… умереть от морока?

Может… просто перестать играть сильного?

 

Но страна ликует и призывает новых героев.

Им автоматы выдаёт в руки и долго учит шагать строем.

Ежегодно ломает судьбы ребят, два раза в год призывает новых.

Постоянно посылает их умирать, а на родине заставляет считать царя - Богом.

 

Бойся сапога бейся за бога.

 

По итогу… стоя под дождём, мне странник нашептал в ухо: «ты вышел из роли. Ты осуждён, до конца света будешь помирать в муках.»

 

А я не хотел этого… ничего.

Я боялся всего, но не бился за Бога.

Неужели вот так закончится всё? Но странник не ушёл, он продолжил стоять, он молчал о том, что я груб с ним.

Он молчал даже о том, что говорить не закончил, это был лишь первый закон, а за оставшиеся три я, такая сволочь, ведь тоже был осуждён.

 

Но мне снова плевать, я уже испуган.

А раз уж вновь меня не испугать, странник пропал среди дыма клубов.

 

И вот который год в потёмках я скитаюсь, за это время я столько в себя влил, теперь смотрю и каюсь за то, во что это вылилось.

Больше я не пил.

 

Я перестал чувствовать холод. Больше нет эмоций и мыслей, лишь мрак.

Пустота и вправду безусловна, но лишь она сейчас не мой враг.

 

Я вновь устал.

От скуки я брожу по городу.

И вновь простейшая тоска меня затаскала по барам, борделям и кабакам, средь моря пойла и народу я понял, что потерялся.

Ведь алкоголь в отличие от апостолов уводит подальше от ближайших мест координации.

 

Ах как же приятно чувствовать пустоту.

Но просто ходить я уже не могу, видимо в последний раз тут, кто-то обронил свой клинок прямо мне в сердце в том дальнем углу.

 

Кровь стекает как шёпот времён, тишина обнимает уставшие стены.

Каждый вздох – это вечный урон,

каждый шаг – лишь надежды.