Парк

В глубине городского парка пахнет прелым листом и свободой,

не вторгаются крыши зданий в композицию небосвода,

не пугается звуков искусственных огороженный угол леса;

здесь уместны слова «позвольте», «восвояси», или «повеса».

 

И не хочется возвращаться или думать о том, что вне парка;

я согласен на жизнь попроще, на простые её подарки

в виде чистого-чистого вздоха без оглядки на дым ядовитый

и внезапного бурного ливня, водопадного, как бы сердитого;

или солнца луча неожиданного в воображаемой чащобе

как испорченная кинопленка в натуральной кинопробе.

Всё приму благодарно, смиренно, даже диких ворон с их карканьем,

небо в плавающих клетках веток с их беззвучным живым шарканьем

 

По пушистой облачной кипени, по густому как сок воздуху

я качаюсь с ветвями и с ними же задаю всему парку шороху.

Я свободен как птица в полете от кормушек и хлебных крошек,

все что нужно мне это — тропинка, чай заваркой и острый ножик.

 

Я пойду, пробираясь чащобой, на закат, на рассвет, на крики

птиц невиданных, лесного эха, и животных больших и диких.

Я пойду за бетонные кольца городских автобанов — ошейников

в тридевятое царство свободы и огромных лесных муравейников.

 

Этот парк, ручной как котенок и смиренный как всё ручное,

растворится в бескрайнем лесе, оставляя всё нажитое

позади. Разве это потеря? Вековые джунгли из камня,

настороженность, недоверие, и легальная ложь рекламная,

узаконенное презрение ко всему, что живет и волнуется,

где подавленное настроение грустью светлой всю жизнь маскируется.

 

А в лесу всё на глаз и на ощупь, нет доверия силлогизмам,

рафинированным объяснениям и научному полу снобизму.

Наслаждаясь своим одиночеством, я раскину мысли и руки.

Этот парк был местом свиданий, а теперь стал местом разлуки.