Тайнопись
«…Надежда неблагодарного растает,
как зимний иней, и выльется как негодная вода.
Велики и непостижимы суды Твои,
посему не наученные души впали в заблуждение».
/Премудрости Соломона. Ст. 16, 17/
* * *
Ночами безвольно брожу по квартире.
Я в иссиня-чёрные окна гляжу.
И, видя историю целого Мира,
Ещё о грядущем в стихах ворожу.
Я строчку за строчкой на белой бумаге,
Орнаменты, словно, пером вывожу.
Всего напророчили древние маги.
И скопом и в очередь, веря в успех.
Их вешние воды промыли овраги,
Как шрамов, гигантское множество вех.
Сажаю деревья в земные морщины,
Скрывая корнями и кронами грех.
Потонут в глубинах промоин вершины.
Издали видится узкая кромка.
Рискую во имя глобальной общины,
Скромно скитаясь по свету с котомкой.
Я прочь ухожу из бездомной квартиры,
Ради ещё не рождённых потомков.
Блюю от объедков Лукуллова пира.
В холодной испарине зябко дрожу.
Вечную тайнопись пения Лиры
Я внемлю, и бережно... перевожу…
20 марта 1999 года.
как зимний иней, и выльется как негодная вода.
Велики и непостижимы суды Твои,
посему не наученные души впали в заблуждение».
/Премудрости Соломона. Ст. 16, 17/
* * *
Ночами безвольно брожу по квартире.
Я в иссиня-чёрные окна гляжу.
И, видя историю целого Мира,
Ещё о грядущем в стихах ворожу.
Я строчку за строчкой на белой бумаге,
Орнаменты, словно, пером вывожу.
Всего напророчили древние маги.
И скопом и в очередь, веря в успех.
Их вешние воды промыли овраги,
Как шрамов, гигантское множество вех.
Сажаю деревья в земные морщины,
Скрывая корнями и кронами грех.
Потонут в глубинах промоин вершины.
Издали видится узкая кромка.
Рискую во имя глобальной общины,
Скромно скитаясь по свету с котомкой.
Я прочь ухожу из бездомной квартиры,
Ради ещё не рождённых потомков.
Блюю от объедков Лукуллова пира.
В холодной испарине зябко дрожу.
Вечную тайнопись пения Лиры
Я внемлю, и бережно... перевожу…
20 марта 1999 года.