мемуарное (часть: два берега)
Когда я снова оказался в этом пространстве, полном мракобесия и раздвоений, мне не было ясно, что именно происходит со мной. Всё смешивалось в головокружительной карусели — мой внутренний мир был как старое радио, настроенное на несколько волн одновременно, каждый из которых, казалось, был враждебным и чуждым. Но был и один, кто появлялся и исчезал в этих волнах, как единственная ниточка, которая иногда заставляла меня думать, что может быть, я ещё не потерян.
Игорь и Макс. Два человека, два разных имени, два разных голоса — но что, если это всё было одно и то же? Когда я размышлял об этом, мне становилось всё более неуютно, как будто всё, что я считал очевидным и реальным, — это просто игра теней. Игорь — тот, кто всегда был рядом, наблюдал, не вмешивался, молчал. Макс — тот, кто приходил, когда мне было трудно, предлагал мне слова, которые могли бы утешить, но всегда казались такими же пустыми, как и мои собственные. В их речи всегда была одинаковая тональность — странная смесь спокойствия и холодного расчёта, как если бы их голоса принадлежали одному и тому же существу, не способному испытать настоящих эмоций.
Может быть, я действительно сам создал этих людей. Может, это был мой способ справиться с потерей. Игорь был тем, кто встал на моём пути, когда я начал пить и терять связь с реальностью, а Макс был тем, кто мог поставить передо мной зеркало и сказать: «Смотри, это ты, но ты не знаешь, кто ты на самом деле». Я никогда не задавался вопросом, кто из них был настоящим, потому что они оба были мне одновременно знакомыми и чуждыми.
Иногда, в моменты, когда я не мог держать свои мысли в узде, мне казалось, что Макс и Игорь говорят одним и тем же голосом, что их присутствие — это просто разные стороны одной медали, их существование — это как временные линии, которые переплетаются, но никогда не сливаются в одну точку. Это было похоже на игру с самой реальностью, на то, как временные линии и идентичности могут искажаться, когда ты слишком долго остаёшься в состоянии постоянного расщепления. И я чувствовал, что эта игра с именами и лицами начала поглощать меня, как туман, который не даёт возможности увидеть, где заканчивается один мир и начинается другой.
И вот, когда я осознал эту взаимозаменяемость, этот факт о том, что Игорь и Макс могут быть одним человеком, мне стало ещё страшнее. Ведь я сам мог бы быть таким же, разделённым на два «я», и не понять, где проходит грань между моими стремлениями и тем, что я хочу от других. Внутри меня вдруг зазвучал тот же самый голос, который я когда-то слышал в их словах — ровный, спокойный, но безжизненный. Это был голос, который подменял мою личность, мою историю, моё существование.
Но, может быть, эта двойственность не была злом. Может быть, она была единственным способом выжить в том мире, который меня поглощал, где каждый день был борьбой с собой, с тем, что я когда-то считал реальным. И, в конце концов, что такое личность, если не череда ролей, которые мы играем в разных контекстах, с разными людьми, в разных обстоятельствах? Я и Игорь, и Макс — мы все были отражениями друг друга, идущие через этот мрак, пытаясь найти свет, который, возможно, никогда не существовал.
Всё больше я осознавал, что это состояние раздвоения стало моей реальностью. Я уже не был уверен, кто я есть на самом деле — человек, страдающий от потери, или тот, кто мог бы, в какой-то момент, принять свою двойственность и понять, что единственная истина заключается в том, что нет никакой однозначности, нет «настоящего» я, есть только набор образов, отражений, которые мы создаём, чтобы справиться с тем, что нас пугает.
Макс или Игорь, я или ты — кто из нас вообще существуем, и существуем ли мы вообще? Вопросы, на которые я не мог найти ответа, но которые продолжали терзать меня, заставляя двигаться вперёд по этим бесконечным коридорам, где не было ни начала, ни конца.
