ВРЕМЯ
1.
Перепутала время и дату,
и уже, видит Бог, не впервой.
Отслужившему службу солдату,
не догнать марширующий строй.
Нет у Времени фиги в кармане,
не безбожник оно и не тать...
Жизнь пройдёт и исчезнет в тумане,
а часы будут также шагать
бесконечно по кругу, по кругу,
день и ночь, день и ночь, день и ночь,
ни врагу, не умея, ни другу
неучтённым мгновеньем помочь.
2.
Цокает подковами
детская лошадка.
Днями васильковыми
пахнет сладко-сладко.
Скачет мяч по лужице
под моей рукою.
Время в небе кружится
птицей золотою.
За вершиной горною
в бездне безвоздушной
душу безнадзорную
прячет век минувший.
Тренькают таинственно
три струны у речки.
Подбираю мысленно
к музыке словечки.
В солнечном орнаменте
дней зеркальный омут.
В речках нашей памяти
мячики не тонут.
3.
Одна - в ночном трамвае
глядела я в окно,
там дни мои мелькали,
как кадры из кино.
И заходилось сердце
то счастьем, то тоской,
узнав минуты детства
в картине колдовской, -
где папины колени
и мамины глаза,
мир без единой тени,
лишь неба бирюза.
И вдруг в окне, как чудо,
сжав Времени кольцо,
возникло ниоткуда
любви моей лицо.
Душа, вздохнув, обмякла,
итоги обнулив,
и стало мне понятно,
что Время - это миф. -
Оно во мне застыло,
в нём всё сейчас и здесь
и то, что раньше было
и то, что нынче есть.
Всё то, что будет дальше
уже у самых уст -
и сладкий запах фальши
и правды горький вкус.
Ночных картин лавина
(успеть бы рассмотреть),
где слились воедино
рождение и смерть.
4.
Ветры воли овевали гриву
и, казалось, плен был невозможен,
но, поддавшись грубому порыву,
мир поймал арканом и стреножил.
Ограничил жизнь мою забором,
все пути на волю отрезая,
стал со мною на расправы скорым,–
рана с той поры в душе сквозная .
Одного не смог – загнать под крышу
ширь небес бескрайних надо мною.
Не учёл – покуда небо вижу,
не привыкну к рабскому устою.
Вольтовой дугою небосклона
на себе спалила все верёвки.
Вырвалась из тесного загона
с запахом конечной остановки.
Гриву снова овевают ветры,
а у дней глаза круглы, как блюдца.
Жизнь моя мотает километры –
на года, пока не оборвутся.
5.
Жизнь гонит и требует: «Нужно успеть!»
Зачем и кому это надо?!
Пастушья свистит в сжатом воздухе плеть,
чтоб не отбивалась от стада.
Паршивой овце – всё не эдак, не так,
овечьи ослабли в ней коды.
Пастух ценит душу такую в пятак,
как злую насмешку природы.
Но мне – всё равно, от кошар вдалеке,
вверх вытянув тонкую шею,
забыв обо всём, на своём языке
стихи я пою, как умею.
Мне надо успеть их допеть до конца,
где муку последнего жеста
подхватит паршивая в стаде овца
моё в нём занявшая место.
6.
Гляжу на полную луну
глубокой ночью, не робея.
Так на танцующего змея
смотрела ведьма в старину.
Гляжу на полную луну
и звёзд вокруг не замечаю,
как на давнишнюю вину,
что искупить уже не чаю.
7.
Пророчит катастрофы Павел Глоба
со скорбью мировою на челе.
Искать в седьмой воде на киселе
крупицы радости нам всем до гроба.
Стал свет не мил от полчищ саранчи,
любая – ненасытна и зубаста
и постигают суть Экклезиаста,
латая плоть кровавую, врачи.
Сшивать есть время и на части рвать;
неметь и глохнуть, слышать Божью лиру,
войне есть время и есть время миру,
есть время – жить и время – умирать.
Сотри с лица испарину кручин
и погляди в грядущее спокойно:
увидишь – всё в нём также многослойно
во множестве обличий и личин.
Жизнь и до нас была – и после будет,
ни солнце не погаснет, ни луна,
Небес не обмелеет глубина
над чередою человечьих судеб.
