Гостья

Затянута в бархат, надменна, строга

и держится так горделиво.

На шляпке – пионы, на шее – боа,

изящна и очень красива.

 

Небрежно тяжелое сбросив пальто,

садится в глубокое кресло,

ее отвлекать не посмеет никто

капризную, словно принцесса.

 

Я глаз не сумею поднять, трепеща,

теряя себя безвозвратно,

лишь щеки горят, кровь кипит, горяча,

усилится слух троекратно.

 

Вот гостья моя отворяет уста

и голосом ангельским птичьим

она говорит, и растет высота,

и дух телом не ограничен.

 

Пространство пластично, подвластно уму,

легко обнуляется время,

и звуки пронзают души тишину,

и множится замысла семя.

 

Земные потребности больше не в счет,

они для меня лишь обуза.

Творенье созрело, творенье живет.

Уходит уставшая Муза.