Не скрывают зрачки этой лжи, только бровь...

Не скрывают зрачки этой лжи, только бровь

Опускается чуть, не желая ответственность

Принимать. Ты уходишь в свободное плаванье вновь,

Положение счастья изгнав снова в бедственность.

 

Чёрт с тобой. Есть закат, есть гитара в кладовке,

Летний дождь, и в грязи следы чьих-то детей,

А луна, не придумав причин для ночёвки,

Просто так мне в окно глядит, взглядом желтей

 

И песков, что в пустыне заносят странников,

И лучей, что не греют, - жгут новые плечи.

Когда в ночь будет шум из открытых предбанников,

Когда рядом цветы будут ждать новой встречи,

 

Может быть, ты взгрустнёшь, станешь что-то писать,

Если сердце умеет хоть что-то помимо

Того, чтоб стучаться в груди. Ты, кого покорять

Я пытался всю жизнь... С проститутками Рима,

 

С грешной свитой ещё неосужденных лиц,

С немытыми правдой тугими невеждами,

Убежишь, улетишь, уплывёшь, острых спиц

Не жалея душе, страх укутав одеждами.

 

У меня по-простому всё, свечка расплавится,

Воск белой смертью, слезами покатится,

Зато моя жизнь в эту ночь не отравится,

Как судьба твоя, нежность былая, развратница!

 

О, выйти сейчас бы к застенчивым нивам,

Берегущим покой свой, как ты не смогла

Сберечь чистоту свою. И пшеничным приливам,

Что по ветру текут всё равно - умерла.

 

Вроде ночь так приятна, и тишь, ни пылинки,

Только облик твой где-то, заблудший в грехе,

Чтобы завтра, с неудобством стула и спинки,

Вместо слов осужденья, простил всё в стихе.