Иерихон
...Рассвет подсыпал снега –
верный ход.
...Я помню: замерзал Иерихон;
и молот наковальни – песни труб –
пронзал бесплодный ветер. Неба труд,
эфирное безе горячим жаля,
сломал копьё. Теперь и я, чужая,
иду единым лотом с молотка.
Плюют мне в спину реки-облака,
брезентовая марля лиц пустых;
нагою срамотой свистят кусты,
и следом в след – белёсый пластилин
мне скатертью дорогу постелил.
…От херувимов нет вестей – прости;
осталось тихой сапой проползти –
до пробужденья – выходки пурги,
оставшись при своих. Лишить дуги
бельмо незваной радуги в окне,
понять, что – под конём, что – на коне,
корчевью сбыть коряги передряг,
залапанным винилом пить медляк,
и проклинать ниспосланную желчь
послушные сердца глаголом жечь.
Да все грехи продать одним грехом.
…Я помню: замерзал Иерихон…
=================================
Моё лицо – свеча под старину.
Сенека, растуды налево Плиний.
Фарфоровый подсвечник тонких линий
И рубище льняное – слава льну.
О, слава тем, кому сейчас не о-
Чень свет благоволит под пряжкой тени,
Чьи руки были крыльями, летели
К Нему. Теперь летящим от Него.
Фитиль – зрачок, зияющий во Зло.
О, слава Злу, колючему, с шипами
За то, что дважды брошен жребий нами,
И только одному – не повезло.
Вези меня, износ механик, за
Границу боли; слава всем границам,
И всем, кто предсказал свеченье лицам,
Смотря в давно потухшие глаза.
И – видит Бог – не мне судить, о, да,
Рифмованной слюной, узлом сустава
Стуча по древесине. Я – вода,
Что выплеснула суть вещей устало.
Но слава мне, что спела соло я.
Грядущим слава дням и дням минувшим.
...Ты слышишь речь не девочки, но клуши,
Слепого, в парафине, соловья.
=================================
Чёт меня дёрнул
переосмыслить нечет,
вычислить силу трения
против шерсти,
где принимает время,
и чем оно лечит
старых лягушек,
уставших от путешествий.
Лучше вина стихи:
печали свои топи здесь –
лыбой гоняй балду
без собак поповских.
Нет ничего тут личного,
просто бизнес:
Муза тебе продаёт
гробовые доски.
Эквивалент обмена
плюша на мишек –
гвоздик последний,
кровью испачканный, ржавый –
смело забей.
Но, чёрт побери,
как пишет,
тот, кто на саван сменит
свои пижамы!
Я удивляюсь искренне,
криком горло;
рвётся наружу скелет,
разрывая шкафчик.
Если поэту больно,
голодно, голо,
переосмысли:
во имя чего он ишачит?!
