Коломбина

В наряде ярком Коломбины

из дома в полночь выхожу,

взгляд уперев в чужие спины,

по темным улицам брожу.

 

Увы, никто и не заметит

ни розу пышную в руках,

ни пояс, вышитый в корсете,

ни кружева на рукавах.

 

Я отражаюсь в сотнях стекол

то лишь лицо, то в полный рост.

О, Боже! Как мне одиноко,

как неуютно мне, до слез.

 

Сквозь облетевшие румяна

вновь проступает бледность щек.

Вот кто-то жуткий, кто-то странный

скабрезный шепчет мне стишок.

 

И я отшатываюсь к стенам.

Повсюду только мрак один.

Быть может, под ногами сцена,

а это – новый Арлекин?

 

Актер подмостки не бросает,

когда последний дан звонок.

Рука сжимает и сжимает

уже увянувший цветок.

 

Трагикомическое действо

играю, плача и шутя.

Я выбираю лицедейство

и отрекаюсь от себя.

 

Здесь из бумаги все короны,

и вместо слез течет вода.

Здесь шут сидит на царском троне,

читая реплики с листа.

 

Здесь каждый день меняют маски,

безумцы завтра так мудры,

здесь все кинжалы безопасны,

и из картона топоры.

 

Здесь умирают в луже крови

с казенным запахом чернил,

здесь бьется Ненависть с Любовью,

покуда им хватает сил.

 

Здесь Куртизанка и Бродяга

танцуют в паре болеро.

Спаси, спаси меня из мрака

Так и не встреченный Пьеро.