Глория

В миру

он был чемодан без ручки,

тёртый рубаха-парень.

Ворча, съездит в офис,

поддержит и смех, и драку.

 

Вечерами,

спрятавшись в раковине квартиры,

он ловил волны из космоса,

звал жену Глашу Глорией

и думал мысли,

неслышные прочим смертным.

 

Когда кресла скрывались под слоем бумаг,

а в недрах дивана в тепле прорастало шило,

он шёл изгонять демонов беспокойства

при помощи пентаграмм на сосудах,

скрывающих истину.

 

Бродил под алыми фонарями,

а потом возвращался —

голодный,

смурной,

косматый как йети,

прячущий в дужках очков

тени вины и мутное облегчение,

что можно дышать как раньше:

не думая о бесах и небесах,

не заботясь, хватает ли воздуха.

 

Был вечер, и было утро — день первый.

 

Глаша радовалась,

но знала, что скоро шабат.