Как хоронили кота
Ничего не хотел писать.
Ни сегодня и ни вчера.
Но подумалось мне с утра:
что-то рано я стал скисать…
Расскажу-ка я вам, друзья,
эпизод из жизни моей.
Как пошёл как-то раз в музей
в настроенье паршивом я.
Был ненастный весенний день,
но народ резвился вокруг.
Пиво пьют, не видать бандюг,
и духмяно пахнет сирень.
Походил по музею я,
(экспонатов было не счесть).
Не успело мне надоесть,
как звонит вдруг трубка моя:
– Умер кот драгоценный мой!!!
Плачу. Горе сжимает грудь.
Проводить бы в последний путь…
Не приедешь ко мне домой,
не поможешь? Ведь я одна…
Я приехал. В квартире тишь.
Где-то пискнуло. Вроде мышь?
Траур, горе и тишина...
И кошатиной пахнет в ней,
а мужчины запаха нет…
Но нет времени для бесед –
мёртвый кот лежит у дверей.
На Ваганьково едем мы,
хоронить кота будем там.
Воздух там – целебный бальзам,
и великие спят умы.
Там и Соньки* могила есть.
Я слыхал, что она пуста.
Значит, в ней хороним кота.
Пусть сочтёт он это за честь.
Дело к вечеру. Ох, боюсь
не успеть, закроют погост.
Сторож, знаю, старый прохвост,
так что ты, подруга, не трусь!
Так и вышло... Пришлось достать
из багажника литр вина.
Сторож был, видать, с бодуна.
Не хотел сначала пускать,
но, увидев бутылки, пустил
и к могиле Соньки привёл:
– Вы тут сами, а я пошёл!
и пропал где-то средь могил…
Закопали члена семьи
там, где должен быть сонькин прах…
И назад. Гаснет свет в домах,
не чирикают воробьи…
Запечалился... Помянуть
не пришлось нам кота, увы.
На погосте старой Москвы
суждено котейке уснуть.
Завтра снова в музей пойду.
Экспонаты не досмотрел,
интерес к музеям созрел
лишь на днях, к моему стыду.
Послесловие:
* Сонька "Золотая ручка".
Софья Ивановна Блювштейн - легендарная российская преступница-авантюристка.
Ходят слухи, что её могила пуста, а место захоронения "Золотой ручки" точно неизвестно.
