ИЗ ДЕРЕВЕНСКОГО ЦИКЛА. Часть 1У.

***

 

Скончался тот и эта умерла -

в селе две трети скошены недугом.

Достанет ли небесного тепла –

всем им, ушедшим в вечность друг за другом?

 

В разгаре день. Точу карандаши,

но грифели ломаются как спички.

Смотрю в окно, не видно ни души,

слух ловит свист далёкой электрички.

 

Наружу выползает тихий вздох,

как ужик из укромного местечка.

- Ах, ладно, ладно! Мир не так уж плох,

когда есть свет и жаром пышет печка.

 

Дождь затяжной, предвестник горьких месс,

забудь, родной, про эту деревушку.

Для чёрных дел, в трубу влетевший бес,

разбейся о задвинутую вьюшку.

 

***

 

Встряхнуться всей шкурой бы сразу,

чтоб пыль лихолетий слетела,

пройти по задворкам к лабазу –

побаловать душу и тело.

 

Рвануть за поля, за овраги,

пока со счетов не списали,

глотнув из брезентовой фляги,

спеть песню в сердечном запале:

 

о небе, о море, о суше,

о жизни, несущейся мимо,

про то, что открытые души

болят часто невыносимо,

 

что бегством спастись ты не волен

от правды и лживого брёха,

о звоне с родных колоколен

над чащами чертополоха.

 

Как встарь средь реальности хмурой,

вдали от удачи фартовой,

встряхнуться бы разом всей шкурой

и снова стать к схватке готовой.

 

***

 

Опять деревня снилась мне всю ночь.

Проснулась оттого, что сердце ныло.

Глядело утро в комнату уныло

холодным взглядом клейким, словно скотч, -

 

не оторвать. А как был сон хорош!

И я глаза скорей закрыла снова,

хотя уже пробило полвосьмого -

почти что день по азбуке святош.

 

Хочу до титров досмотреть кино,

которое прервалось так внезапно.

Ах, прокрутите мне его обратно,

местечко там вначале есть одно,

 

где дом бессонный, яблони в саду,

семья котов и старая собака,

сиянье звёзд среди ночного мрака

и голос твой: «Не бойся, я иду!».