Из зимних широт

Вновь с ответом зависли в нашей несусветной дыре

Дети, потерявшие время, горькая «мать» «на дне».

Вера в авось, в бог – на душу? Руно отыщет Ясон?

Обиты баклушами груши, в марше спит Мендельсон,

Пушкин жует мандарины, а Бродский курит в окно,

Осень щекой рябины румянится смерти назло.

Кашель зашелся в простуду, кофе — с проклятьем богов,

На свод вечного зуда под лыбу и смех дураков

Выплыло Солнце, как лейба, -синяк под глазом из туч,

От дна до покрышки — в небыль сверкнет ноябрьский луч.

Ясон разлюбил Медею, миндаль раздал цианид,

Предательски время радеет о чем труп врага молчит.

 

Над поселковой спячкой в усыпанный край серебром

Колокол с зимней горячкой отвязным бьет языком.

С ленцой с утра «аргонавты» печи затопят, ура!

С неба глядят космонавты под лай веселый Дружка.

Где время скользит степенно по мерности бытия,

Там я полюбил мгновенно, ты разлюбила меня.

И машет веткой рябины в пушкЕ из снежных широт

То ли моя Магдалина, сосед ли… Искариот?