Верь себе

Ученичество не задалось. Что ни ночь, то охота, а мне при делёжке — листва: травоядная, мол, подавись, да не ной, наговорщица, «плоть у рябины черства»!

 

Мы внимаем наставнику. Лес не щадящ. Изумрудные стены вздымаются в день как фантом по-канзасски придуманных чащ. С воронья ни изюма, но может галдеть. Послеливневый привкус безводных степей пробирается скрежетом в каждый сустав.

— Это больно, наставник.

— Сказал же — терпеть!

В жилы братьев жестокая битва влита, а в моих будто шепчет берёзовый сок, звук точь-в-точь услыхала по прошлой весне.

 

Новый шрам пересёк морду наискосок, хлёсткой памяткой выжег главенство корней над плодом. Это так. Или ложь. Низкий рык непривычным ответом щекочет мой зёв. Каждый хищник стремится капканы разгрызть, а судьбу или сталь — это как повезёт.

 

Говорят, если сеяли зло, то его и пожнём, говорят возвратиться немедля. Ушла. Мех слипается иглами, давит бронёй, прорастающей в пухе подбрюшья и лап. Глинян путь, острокамен. Попутчик бредёт, подставляя плечо. Режет боль до кости. Полуночную синь проясняет восход.

 

Битый гравий — кирпич, что на солнце желтит.

 

Я сама и наставник, и мать. Говорю: «Будь собой. Только ты знаешь самую суть, только ты вправе быть и смешлив, и угрюм. Верь себе и таким: упадёшь — понесут».