Лавр

Ни молитвами, ни укорами

не угнаться за стрелками скорыми.

Тени длинные, пни короткие;

то земли недостаточно горстки мне,

то кургана бурьяном заросшего.

В жизни длинной и чаще, и проще то,

что короче — уснуть и проснуться бы

Иисусом — за пазухой у судьбы.

 

Но Всевышнему не до этого:

 

Богу — божье, поэту — эхово.

Кровь земли проливая чернилами,

поклонюсь, опоздавший, могилам и

брошу точками благодарными

семена.

 

И, считая отарами

бесконечное время бессонницы,

закружу листопадом над звонницей.