комната в комнате
– …а там правда растут конфеты? – спрашивает Аннабель.
– Правда, правда, – отвечает Торшер, подталкивая малышку к стенному шкафу.
– …прямо на марципановых лугах…
– …и бисквитных берегах…
– …и Люси может пойти со мной?
– …и Люси, и Диана, и плюшевый Тедди…
– …а маму можно позвать?
– …зачем? Разве она разрешит тебе устроить чаепитие с игрушками и съесть все сладости?
– …нет, –нахмурилась малышка, – но я никогда ничего не делала без разрешения мамы…
– Мама не заметит твоего отсутствия, – уверял, покручивая лампочку Торшер, – и никогда не узнает, как весело ты провела время. Но если хочешь, можешь пригласить Эвелин.
– Нет, – капризно топнула малышка босой ножкой, едва показывающейся из-под розовой ночной рубашки, – она снова закинет Люси на антресоли, и обо всём доложит маме…
Аннабель сгребла в охапку обе куклы, медвежонка, уверенно шагнула к стенному шкафу и замерла у порога.
– Идем же, чай остынет.
– Но там темно…
– …а кто у нас здесь может светить? – поправляя абажур, Торшер одноного подпрыгнул к малышке, – держись за мою розетку…
– Я всё равно боюсь темноты, а вдруг там чудовища…
– ты назвала комнату чудовищем?
– …комнату?
– Да! Там такая же комната, и ещё одна комната в комнате, и ещё одна комната в комнате комнаты. Идём же, будешь капризничать, комната обидится и не впустит тебя.
– А она тоже умеет разговаривать?
– Ещё как! И каждая комната в комнате умеет разговаривать и менять обстановку.
– …и комната бусинок есть?
– и бусинок, и платьев, и лент, все, что можешь себе представить.
Девочка перешагнула порог шкафа, следуя за Торшером. Когда за ними закрылась дверь, Торшер потянул за цепочку выключателя и Аннабель провалилась в темноту.
– …ещё раз спрашиваю, где находится эта комната, и все эти допросы закончатся, – кричал следователь на Эвелин неделю спустя.
–…она находится в комнате…
–… в какой комнате?
–…которая находится в комнате…
– …тебе же будет легче, признайся…
– Я ничего не делала, клянусь вам. Мам, – всхлипывала девочка-подросток, с облупившим лаком на обгрызенных ногтях, – я бы никогда не навредила Бель.
– Но вы никогда не ладили, – продолжал следователь, краем глаза ловя подтверждение у матери, которая невидящим взглядом уставилась в стену. – Признавайся, девочка…
– …все сестры не ладят, она брала мои вещи…
– И поэтому ты её убила?
– Я не убивала Бель, она исчезла…
– и с тех самых пор ты видишь другую комнату в отражениях зеркал?
– Сколько можно повторять, это не отражения, это комнаты в комнатах…они живые…они рождаются и умирают…и Бель застряла там…
– А ты отдаешь себе отчёт, что это твоя совесть, признавайся куда ты дела труп сестры…
–…сколько вы сказали вам лет?
–…четыре…
–…вы в этом уверены?
– …да, недавно был мой день рождения. Почему мама не хочет со мной говорить?
–…она не может, ей сделали укол. Она спит.
– А почему Эвелин плачет?
– Две недели назад она потеряла сестру.
– Но я не терялась…
– но вы не её сестра…
– А кто же тогда я?
– Вы мне скажите!
– Я Аннабель.
– Аннабель 4 года.
– И мне тоже.
– Взгляните-ка сюда, – следователь подвёл молодую женщину в короткой розовой ночной рубашке к зеркалу.
– Кто эта тётя?
– Вы нам скажите…
– Но я не понимаю…Торшер сказал, что никто не заметит моего отсутствия.
– Торшер – это торшер?
– Торшер – это торшер.
– И где тогда вы были всё это время?
– В комнате.
– В какой комнате?
¬– В комнате, которая в комнате.
– В какой комнате?
– В другой комнате…
– И как вы туда попали?
– Из стенного шкафа…
– Понятно! Вы сообщница Эвелин.
– Нет, я её сестра.
– Уведите её, – приказал следователь своим сотрудникам, – и пробейте по базе. Нужно идентифицировать, кто она, – и бросил уже в пустоту комнаты в комнате, – остается выяснить, где же эта комната в комнате…
