Винным вдохновением проникнут

Корчма, что на распутье притулилась,

Нас примет сластью вин и хмелем строф.

В халатах пыльных аромат костров

Внесём сюда, тщету стряхнув брезгливо

С волос нечёсаных, с всклокоченных бород,

Найдя в мирской реке незримый брод,

Чтоб к виночерпию прийти напевом лиры.

 

Вкусим из чаш, чтоб хмель лозы познать,

Познаем вкус даров, как в страсть природы,

Войдём с тобой, мой брат, под эти своды!

Здесь, чтоб в круженье звёздном ликовать

В свете серебряном, достигнув прекращенья,

Мы право обретём на возвращенье

В корчму на росстани, что нам как будто мать.

 

О, друг, ты вновь вкусить стремишься враз

Весь сложный аромат до дна бездонных кубков,

Чтоб вновь отторгнуть первенство рассудка,

Сковавшим плотью, как цепями, нас,

Душу пленив – она вновь птицей в клетке,

Но может петь лишь на весенней ветке,

В плену же свет бессмертный в ней погас.

 

Вертеп плотской – здесь нет спасенья, всё ж

Звездой, как факелом, след предков освещая,

насытившись тщеты в пыли мирской, до рая

Бредём по миру мы – не ставим в грош

Смертных телес своих стремления и жажды,

Но остановимся в старой корчме однажды,

И ты, мой верный друг, в чаши вина нальёшь.

 

Старый халат заношен уж – весь в дырах он,

Всё ж благодать поэм сочится миррой сладкой,

Лозой душистой прорастает, чтоб украдкой

Внушить тщете и тлену долгий сон,

А дух наполнить опьянением вечным,

Так, как бывает юноша беспечный

Красой девичьей, как недугом. поражён!

 

​Картина: Eduard Charlemont (1848-1906). The Cavalier