Чаша утешения. Уныние от тягот мира

­Мне темнота – подружка, что взрастит

В душе уставшей солнечный бутон –

Так дева вечная мой сон во тьме узрит,

Чтоб обратить в поэзию сей стон.

 

Я прячусь от тревог во тьме, чтоб здесь

Найти мелодий нежных перелив;

Мне в тягость мир, готов я выйти весь,

Дабы вкусить божественный мотив.

 

По быстрой тропке в зарослях лесных,

Ступая в след олений, вдаль бегу –

К пещере мрачной – в ожидании весны,

Что в своём сердце вечно берегу.

 

Войдя во мрак пещерный (так во снах

Бывает часто), зрю я в тишине:

Всюду цветы растут здесь, как в садах!

Ах, ароматы их приятны мне!

 

Капель далекая слышна, и свет вокруг

Чуть изумрудный от озёрных вод,

Гортензии взросли, в том цвете вдруг

Увидеть можно дивный хоровод.

 

В нём феи нежные, как розы лепестки,

Кружат над травами, указывая путь,

Осветят вдруг пещерный мрак тоски,

И не дадут к унынью мне свернуть.

 

Здесь птицы сладкозвучные в ветвях

Беспечно рассыпают песен лад,

И песни те, поднявшись, ввысь летят,

Чтоб после умастить дождями сад.

 

Так тлен мирской сюда не знает ход,

Тщета и жажда славы, страсти зло

Не ведают, где мир сей. От невзгод

Я ускользну туда, где мне тепло.

 

И мир останется с той стороны ворот,

Что заросли вьюнками тёмных слов,

В пещеру оную ведёт незримый ход

Любви бесплотной, сотканной из снов.

 

В том слабость – но не может трубадур

Постигнуть жизнь, что во плоти дана;

Темница тела – сласть лишь тех натур,

Которых враз из тьмы создала тьма.

 

Меж лоз волшебных поспешу сбежать

От рыцарства, от славы, от тщеты;

Родившись только, враз успел устать

И погрузился в мир своей мечты.

 

В пещеру поспешил, где вкруг цветов

Блуждают феи ароматом красоты,

В балладах их смогу узреть, как вновь

Из вод озерных вновь выходишь ты.

 

Ты поднесешь мне чашу, в тот же миг

Утешиться смогу нектаром уст,

Отрину мир, что в буйстве многолик,

Растаю в теплоте и сонме чувств.

​

​Картина: Henri-Pierre Picou (1824-1895). Веселье, 1883