Завещание Товарища Канта

Возможно ли весной, где-то в апреле,

а может в позднем марте, раннем мае

вдруг затеряться в трансцендентном теле

веков прошедших, это время обнимая.

 

Вот так вздохнуть всей грудью воздух свежий,

еще прохладный, но с привкусом надежды,

и как какой-нибудь случайный гость заезжий

в недоумении застыть мятежном.

 

Как это можно, как не разорвется

от непонятного восторга всё, что дышит,

когда кому-то там за космосом неймется,

всех обращая в очарованных детишек.

 

Неважно — в смокинге или в туфлях на босу ногу,

в платке, расписанном под сказку про Жар-птицу,

в церквушке деревенской, в синагоге,

в палате спиртом пахнущей больницы —

 

здесь все равны, здесь места нет для злобы,

аборигена обнимает эмигрант,

и мир царит здесь вечный и особый,

почти такой, как завещал товарищ Кант.