Девятый

…У Надежды Васильевны ласковые глаза под зелеными накладными ресницами и мягкие руки. Она даже не теребит, а ласкает платок своими ухоженными пальцами с безупречным маникюром:

– Машенька, мне неловко Вас об этом спрашивать… Но, может, Вы помоете мне окна? Не бесплатно, разумеется. У меня возраст, колени…

У соседки девятый этаж. Окон в квартире много: балкон, гостиная, спальня, кухня, столовая... Сумма пока не названа, но знаю, что не обидит. Немного смущаюсь под этим зелёным, русалочьим взглядом:

– Могу в эти выходные… Воскресенье устроит?

…И вот я уже ловко орудую тряпками и удобной штукой, из-под которой струи грязной воды лихо летят к земле. Туда стараюсь не смотреть – высоковато, голова того и гляди закружится. Соседка беспокоится, смотрит на небо:

– Как бы дождь не случился… Ведь не обещали! Только не спешите, пожалуйста, а то…Тут ведь такое случилось, пока Вы в командировке были! Девочка незнакомая прорвалась в подъезд, прошмыгнула мимо консьержки с жильцами вместе, Зоя Фёдоровна сразу заподозрила неладное – странная, вся в татуировках, тушь по щекам размазана… Взлетела вихрем на последний этаж и… Ой, зря я это рассказала! Не смотрите вниз, не нужно!

А я бы и рада не смотреть, но глаза невольно выхватывают серые квадраты тротуарной плитки, чужие балконы с натянутыми сушилками для белья… Я однажды падала с табурета спиной вниз. Не врут в фильмах – в такие минуты время замедляется. Оно становится липким и резиновым, как жвачка. За какие-то доли секунды я попыталась ухватиться за дверцу шкафа, за шторы, почувствовала, как больно сейчас ударюсь затылком и, конечно, разобью голову. Вязкий воздух медленно расступался за моей спиной, холодок страха поднял тонкие волоски на руке…

Как мучительно долго летела эта девочка с девятого этажа! Ведь за это время она, должно быть, успела испугаться, передумать, отчаянно взмахнуть руками, хватаясь за пустоту…

…Первые капли упали на подоконник. Я торопливо домыла последнее окно, выдохнула. Тогда, неделю назад, в городе тоже шли дожди. И я представила, как мокрая одежда облепила неподвижную фигурку на асфальте, как тяжелые пряди волос прилипли к щеке… Дождь смыл все следы. Как будто и не было ничего. Но след, оставленный в памяти всех, кто это видел, не смыть водой, не вытравить хлоркой или спиртом. Это останется навсегда, как татуировка на щуплой девичьей спине, припечатанной к земле.